Щериться

Как безногому пьянице щерится тучная мать,
Мол, ну что ты раскис – улыбайся, да чашкой тряси,
Так и ты ухмыляешься: «ха, ну чего с тебя взять!»…
С той лишь разницей – я не валяюсь у церкви в грязи.

Как плохому танцору мешают мошонка и хрен –
Я ищу оправданий в отсутствии прежней любви:
Мол, мы много давали друг другу «за так» и «взамен»,
А сейчас исполняем желания только свои.

Как уставшему батюшке плачется скверная мать:
«У меня пять детей, муж – бездельник, а папа – старик»,
Так...

Старый клоун, опять, не унять, не вспомнить,
хорошего, хотя было, приятно, ужасно, радостно,
во время представлений, всем на удивление,
падал, а им весело, в грязь лицом, а им смешно,
ломал кости, на арене, вида не показывал,
скрывал боль, как пароль, от врагов, играл в казаков-
разбойников, слушал сказки о чёрной комнате,
руке, венке, и других «прелестях», играл в прятки,
в детстве, а сейчас, смерть по пятам, ищет, с косой,
ой, убегу, убегу, обману, хотя бы один раз, назло,
пусть не...

- Мнём – говорил мим – мним мир,
время мнимо, сумма историй, нео-
твратимо, принцип неопределённо-
сти в пространстве, приближают к
концу, не остановить конницу, на по-
лпути? и не пойти вспять?
Ругался матом, (бил кулаком о стол):
- Б….., б….., б…!
***
- Где ты тая?
Туман тая,….над, оголяя крыши до-
мов, ад, и рай…… слов,
сказочный разворот,
выпал осадок….вод, лов, твоих
мыслей, образов череда, полынь,
лебеда, хвощ, авось не пойдёт дощ…
всходит солнце, …………..
пенье птиц...

Тучи щерились свирепо, грозно.
Лед, как саван, жизнь сковал в Днепре.
Снег и черные рябины грозди
Ветер гнал по Замковой горе.

В серости промозглой и морозной
Сердце истомилось по заре.
Душит, давит тяжестью несносной
Век тоски на замершей горе.

Кто сказал, что верить в счастье поздно?
Закружится небо в серебре,
Тишиной меня окутав звездной,
На высокой Замковой горе.

Канительна выборов дистанция.
Хоть ты и реальный кандидат,-
В городе, в селе, на дальней станции
Надо ублажать электорат.

Говоришь красиво ты с народом,
Но лишь ленту финиша сорвёшь,-
Как собака стряхивает воду,
Так все обещания стряхнёшь.

Есть, конечно, спонсоры такие,
Долг которым надобно вернуть
Нефтью, газом, золотом России,-
Такова уж этой жизни суть.

Но, однако, до чего противно
Руки жать, в улыбке щеря рот,
Говорить по делу, перспективно
Всё, что хочет слышать твой...

Дух мятежный, взор безбрежный,
Оседлав свободу, кинул небосводу:
"Слышишь ты меня? Твоим вовек не буду я!"
И упал, раскинув руки, в бездну хаоса и муки...

Болью вешней, разговевшей
Прыгнул в чести с горы лести,
Пал безумцем в стадо раздавать наряды,
Разгонять его ретиво, грубо, нагло и глумливо.

Стадо блеет. От страха холодеет,
Дух высокомерно действует примерно:
Слабых убивает, в огнь мук бросает.
Сильных оставляет - меж собой сношает.

Небо гневится - а мятежный щерится...

Земля была безвидна и пуста
И свет из бездны
Не прорывался угольком костра…
Вот так, любезный.

Лишь одиноко маялся тоской,
Витал Дух Божий.
Носился над водой, как заводной,
Ну, сколько можно!

Лень, как известно, развращает плоть,
Дух ссорит с телом.
И с воскресения решил Господь
Заняться делом.

В своих деяниях Творец во всём
Слыл пионером.
Для нас, кто стал творения венцом,
Он в том примером.

Чтоб вечно нам с лучиной не бродить,
Не зная, где ты,
Решил Господь, не медля...

В разгар жатвы и сбора пшеницы
Неработающий назорей
В филистимском селе появился
Повидаться с женою своей.

На себе притащил он козлёнка
И сказал: «Войду в спальню к жене.
Для меня голосок её тонкий
Корабельных канатов прочней.

Гименей мне бессрочный дал пропуск,
Обязательством прочно связал»...
(А до пропуска, стало быть, просто
Он к девице в окно залезал.)

Тут отец на пути как собака
Неожиданно ставит заслон
(Филистимская рожа, однако,
Как от них натерпелся Самсон...

В сумерках колких щерилась злобно вьюга,
Дыбилась рьяно, жадно вбирая небо…
У перехода лаяла хрипло сука
И прикрывала лапами корку хлеба.
Серым кольцом столпились вокруг зеваки,
-Бешеная - шептались - смотри какая!
И в ожиданьи скорой кровавой драки
Робко кивали в сторону песьей стаи.
-И не боится, ведь разорвут, как тряпку!
-Ты посмотри, их сколько - куда уж ей там!
Помню, как стало холодно мне и зябко.
От равнодушия холодно. Не от ветра…
Помню, как вдруг исчезли дома и люди...

Нутро сожженного Марса
Заполнено злом под завязку.
А значит, шагай и не парся,
Вливайся в смертельную пляску.

Я здесь! И мой смех жестокий
Сочится сквозь сжатые зубы.
И сукровица – в стоки,
И всмятку ожившие трупы.

И промедленье смерти подобно –
Не ты, так тебя уроют.
Бертругера хохот, по нервам, злобно.
И импы от счастья воют.

Да только жертва не я – они.
И щерится тварь под прицелом.
Поближе давай! Еще ближе шагни!
Не так уж опасен я, в целом.

Наружность...