Шах-Мат

И новой фазой--вдохновенье..
Дождём озябшая листва
Легла позёмкой...Воскресенья
Не суждено ей. Ночь прошла,
Послав туманами рассветы,
Сирени дымку на версту...
Ох, ночи эти--километры...
Но перламутром штрих к утру.
И лёгких шармов обновленья
Вдыхая тонкий аромат,
Душа вибрирует в волненьи,
Себе поставив шах и мат,
Той, что вчера в изнеможенье
Трепала нервы на ветру,
Вбирая снопы напряженья,
Чтобы шелчком одним в мозгу,
Вдруг родилось иным решенье
Слагая вёрста жизни вновь...

Не умею прощаться…
Вот реву…
как дебил…

Небо, нервы, брусчатка…
Все встает на дыбы.

Просто жизнь
не согласна: взять - и тупо свернуть
в треугольник Саргассов,
вглубь разлучных Бермуд…


Но не нами мир создан.
Легкий мир. Золотой.
И крест на крест изгвоздан
столб Голгофский
литой.

И в заплеванной луже
крови сгусток завяз…

Но бывает и хуже.
В восемьсот с лишним раз.


Разломав всю аорту,
через мат,
через шах
прямо-бесповоротно
ты из сердца
ушла…

И сквозь...

Неспокойная ночь, не проснусь ей назло, дос-
мотрю до конца, сон приснившийся мне,……
………………………………….
злое утро, просчёт предыдущих событий, что
предшествует встрече? с тобой, …….
барабаны в придачу, отбой, пробужденье,
сначала, перебежки по жизни, тусклость
дней, мат за шахом, за шагом конец, света
брешь, громкий крик Ефросиньи, прозрачный
кристалл, всё покажет, (что зачем, промелькнёт),
и забудется, знать то не нужно, прозрачность
воды, восстановит, проявит, что должно, то
случится...

За крышами не видно облаков.
Антенны пальцами указывают ввысь.
Под тяжестью титановых оков,
Я прокричу уверенно: «Вернись!»

Перечитаю первую главу.
Все точки, запятые по местам!
Надежда только держит на плаву,
По полкам, расставляя нужный хлам.

Две стрелки неоправданно спешат,
Для нас, пытаясь выбить пару строк.
Играю я! Свободе – шах и мат!
Привычный вздох, и снова за курок.

В погоню! По стене. Ладонь в кулак.
Удар! Улыбка. Солнце. Не грусти.
Не пуля - дура, это штык – дурак...

подлость улыбается
навар рассчитан точно
шах или мат..

Правил много нужно знать,
Чтобы в шахматы играть.
Мы с простых начнем пока.
Два должно быть игрока.

Ни к чему здесь ловкость рук.
Есть фигур шестнадцать штук.
Их, по сторонам доски,
Расставляют игроки.

Никаких раскрасок нет.
Черный цвет и белый цвет.
Две державы, две страны.
Встретиться в бою должны.

Королева и король.
Двух коней важна здесь роль.
Восемь пешек, два слона,
Две ладьи. Идет война.

Каждый шаг продуман тут.
Храбро пешки в бой идут.
Кони движутся вперед...

Все слоны в расчёт, пешек целый взвод,
Я пошёл Е-два да на Е- четыре,
Будет чёрных ход из игры уход,
Для того и сел играть в блицтурнире.

Ход конём потом, будет напролом,
На защиту стал явно против белых,
Мой гамбит не тот, и не в оборот,
Разыграв этюд, взял ферзя я смело.

Чёрных ход размах, объявили шах,
Я ладьёй закрыл эту амбразуру,
Интерес в мечтах, мирных шахматах,
И надеюсь что, будет всё в ажуре.

Не идёт игра, и кончать пора,
Вывел короля влево в рокировку,
Но и враг...

Что ж ты, милая подружка,
Утомила зеркала
И кудахчешь, как несушка,
Что любовь давно прошла.

Может быть, ты слишком скоро
Объявляла "шах " и "мат"?
У того достаток скромный,
Этот вовсе "не формат".

Или в самолюбовании,
Щедро свой припудрив нос,
Отмахнулась от признаний,
Как от будничных заноз.

Любовалась статью ладной,
Умилялась: "Ай, да я!".
Одиночество нещадно
Захлестнуло, как петля.

Долго тешилась беспечно
Под кривляние зеркал,
В это время бессердечный
Принц...

Мы с тобою снова вместе,
Очень, очень,очень рад.
Я в любви давно гроссмейстер.
Легко ставить шах и мат.

Нету в ходе здесь ошибки,
Страсть без пешек и ферзя.
Только радость и улыбки,
Без тебя прожить нельзя.

Я в шахматы люблю играть на деньги,
Беседую с фигурами давно,
Скажу вам по секрету, как бездельник,
На шахматах я делаю бабло.

Слоном зовётся хитрая фигура,
Всегда вблизи ферзя и короля,
А рядом с ними конь, ладя, как дура,
Вся видом как царица из себя.

Вот главный ферзь на всех глядит с ухмылкой,
Достанет он любого на доске,
Хоть конь гордится скрытой вилкой,
Он скачет, ходит только буквой «гэ».

Когда расставлены уже фигуры,
Готовы к бою, яростной борьбе,
В уме моём затишье...