Серые крыши теплиц

Свершилось! Я лечу в Париж
На крыльях лебединой стаи.
Париж! Мне снился он ночами...
За дымкой серый жемчуг крыш,
Нанизанный на нитку Сены.
На Холм спешит фуникулер,
Молочно-розовые стены
И купол храма Сакре-Кер.
Прошедшим множество ступеней
С тяжелым грузом прегрешений,
Покаявшимся наконец,
Раскрыл объятия Творец.

Вдыхая воздух Помпиду,
Пропитанный накалом страсти,
Амурных прихотей во власти
Летим как-будто бы в бреду
...........................

А дальше... Боже! Гильотина...

Похолодало на Земле, похолодало,
И люди выдыхают пар.
Дождь, осень ледяной послала,
Стал скользким, серый тротуар.

Промозглая погода, дождь и ветер,
И холод пробирает до костей.
Дождь хлещет ледянною плетью,
Загнав под крыши, с улицы людей.

И на губах слова застынут,
В них мысли превратятся в лёд.
В мечтах лишь, ветер всегда в спину,
А в жизни — всё наоборот.

А в жизни часто ветер встречный,
И часто в ней, несбыточны мечты.
Поманят, обманув надеждой,
Оставив в сердце...

Смутно мне на душе, ох как смутно!
Затуманила грусть-печаль взор.
На дворе осень, зябкое утро,
За спиной тень крадётся как вор.

Обернусь и она обернётся,
На тень глянет свою в мир Теней.
В мире том светит тусклое солнце,
И тепла от его нет лучей.

Не намного сегодня здесь лучше,
Осень хмуро глядит сентябрём.
Солнце скрылось за серою тучей,
И туман вперемешку с дождём.

Ветер — дождик косой и не скрыться,
От него под широким зонтом.
У прохожих промокшие лица,
С крыш вода бежит...

А ветер выл, тоскливо-тонко,
Тревожил душу этот вой.
Дождинки бьют по крышам звонко,
А воздух серый и сырой.

Домов со всех сторон громады,
Брусчатки камень под ногой.
И как всегда спешить мне надо,
Бегу, смешавшись я с толпой.

А ветра вой вдруг мне напомнил,
Как я в буран в степи плутал.
Когда упал снег ковром ровным,
И путь под ним я потерял.

Как я неверущий взмолился,
Отсрочки смерти попросил.
И не пропал, сквозь снег пробился,
В село родное угодил.

Там ветер тоже выл...

А дождь все лил
Все мыл,
Без мыла город
И зябкий, серый холод
По крышам плыл
А дождь творил
Свою симфонию
Из капель
Под утро
Все же растворил
Затворный камень
Ведь дождь любил
Очень любил
Свой город

Был над полем рассвет, над желтеющим хлебом
Дождик мелко крапил, в лужах метя кружки
В тёмных их зеркалах, будто в оспинах небо
Крыши мокрых домов, словно в поле стожки

Ветер дунул и стих. Облаков одеяло
Торопливою лентой по небу ползёт
Только дождику этого мало и мало
Словно он в октябре всё идёт и идёт..

Вот белесый просвет, как прореха на сером
Появился сквозь тучи и скрылся опять
Но светлеет восток, и рассвет знает дело
День готовится к солнцу и солнцу сиять.

А...

В яслях спал на свежем сене
Тихий крошечный Христос.
Месяц, вынырнув из тени,
Гладил лен его волос...
Бык дохнул в лицо младенца
И, соломою шурша,
На упругое коленце
Засмотрелся чуть дыша.
Воробьи сквозь жерди крыши
К яслям хлынули гурьбой,
А бычок, прижавшись к нише,
Одеяльце мял губой.
Пес, прокравшись к теплой ножке,
Полизал ее тайком.
Всех уютней было кошке
В яслях греть дитя бочком...
Присмиревший белый козлик
На чело Его дышал,
Только глупый серый ослик...

В палатке полевого лазарета,
Пропахшей кровью, смертью и мочой,
Не доживут до серого рассвета,
Те, кто вчера отважно принял бой...

Еще мальчишки, зрелые мужчины,
В бинтах кровавых все лежат рядком,
Для них копают свежие могилы,
Два мрачных санитара под хмельком...

Сойти с ума без спирта здесь недолго,
Все время отправлять в последний путь,
От запахов и йода, и карболки,
Чуть отхлебнуть, забыться и уснуть...

Под низким небом тучами укрытым,
Везут телеги раненных...

На душе опустошение,
Ветра выдули всё в ней.
Помолясь, спрошу прощения,
Я у Бога и людей.

Меня люди не услышат,
Как всегда Бог промолчит.
Тишина и лишь по крыше,
Монотонно дождь стучит.

На душе опустошение,
И не радует весна.
В ней погода не весенняя,
Зябкой выдалась она.

Через день июнь начнётся,
А дождь с ветром ледянной.
Тучи скрыли снова солнце,
Серый мир грустит со мной.

В нас с ним хмуро и прохладно,
В нас погода с ним осенняя.
Жизнь побила душу градом,
Пусто в...

К возвышенной глубокой синеве,
Беспомощной, беспамятной, остывшей,
Низиной ставшей, но когда-то жившей
Оградой стен и древних площадей.
Взлетает ласточка – полет её столь близок
К тому беспамятству, беспомощности – в ней
Все далеко, чем дальше – холодней,
Полет ее тем низок.


* * *

И ничего на свете больше нет,
Или сказать по правде не нашлось.
В открытое окно разносит ветер
Листки исписанные
призрачно и монотонно.
И старые названья улиц,
И чуть блестит поодаль площадь,
И...