Сердобольная аня

Героем не её романа
Владимир был. Сказать точней,
Нет, не о нём мечтала Анна,
И не о нём, сознаться прямо,
Она всё грезила туманно
В душистом сумраке ночей.

Не принц, одетый в шёлк и бархат,
Владимир был. Куда ему?
Зарплата - только взять и ахнуть!
Но видит Анну - взгляд распахнут,
Цветы для Аннушки - так пахнут
Пьяняще - ясно почему.

Он у нее бывает дома -
Сосед - то сумки донесёт,
Починит кран: ему знакома
Сантехника, законы ома,
К её дверям душа влекома
Когда за пивом он...

А в понедельник она умерла.
Нет, ей не выпал по жребию поезд.
Двадцатилетний бессмысленный поиск
Выбил из шляпки два синих пера,
Сжёг реноме и поставил барьер
На предыдущие голые чувства.

Ей рассказали, чем пахнет искусство,
Ей показали, что значит предел
Всем ожиданиям. Кровь – между строк;
Так непривычно хранить свою тайну

В сердце души, где воскрес и зеркально
Вровень дышал с ней потрёпанный бог.

Анна Юннис

1

Жил-был царь, любви хотелось,
Мыла Анна дом, бельё.
Что за мысли, что за смелость,
Выбрал в жёны он её.

К свадьбе всё уж собиралось,
Ко дворцу пришёл народ.
Так нельзя— тут оказалось.
Бедных в царский, царский род.

2

И нашли ему другую,
Что богатейших кровей.
Но уродину такую,
Не найдёшь её страшней.

И пришлось ему женится,
Был же с древности закон.
Не смотреть на внешность, лица,
А иметь богатых жён.

Анна моя, Мария…
Библейские имена
История сотворила
На долгие времена.
Анна моя… Нет Анны.
Чужие звучат голоса.
Сумрачны и туманны
Над головой небеса.
Анна… Не слышно голоса,
Мария, тоску развей.
Облако будто волосы,
Только чуть-чуть белей.
Светоч души – Татьяна,
Аукаю между звезд.
Видится постоянно
Твой родовой погост.
Памятью сохранима,
Несущая общий крест,
Строгая Антонина
К небу вздымает перст.
Памяти чаша бездонная,
Вечная, как природа.
Эта строка бездомная
Лишь...

Тяжела ты, любовная память,
мне б в дыму твоём сладком сгорать,
и твоё долговечное пламя,
в бесконечном плену не познать!

Я в забвенье укроюсь, пьянея,
и слезами умою покой,
повернуть бы прошедшее время,
оборотной своей стороной!

Ты всё дальше, во сне отрешённом,
и меж нами разорвана нить,
Боже, в мире тобой сотворенном,
дай мне горького яда испить!

Сотвори, чтоб я стала немою,
просветленной чужою виной,
и святою, крещенской водою,
мою душу, безмолвно, омой!

© 05.01.2014

Близ Рамафаим-Цофима
При Ефремовой горе
Дело всё происходило.
Елкана в делах интима
Не имел большой гарем.

Прокормить двух жён несложно.
Феннана, из жён одна,
Вроде с рожей не бульдожьей,
Кожей гладкая, но всё же
Нелюбимая жена

Всех детей ему рожала,
Что не скажешь о другой,
Анне. Та переживала,
Что стыда не избежала,
Ведь чайлд-фри* позор большой.

То не наши ведь дурёхи,
Под влиянием чужим
Растопырившие ноги,
В пустоцвета охи-вздохи
Превратившие интим...

Не нужна мне ваша сердобольность,
Напускная ваша доброта.
Обо мне, вас лживая тревожность,
И того же сорта простота.

Нет любви и ненависти в сердце,
Я чужой здесь, впрочем как и там.
Это так, но никуда не деться,
От судьбы ни мне, ни им, ни вам.

Никуда не деться нам от факта
Что я рядом с вами жизнь живу.
То что было, сделано что — свято,
Лес забудет павшую листву.

Не приклеить, не пришить обратно,
Ветром с ветки сорванных листов.
И горят у ног багрянцем пятна,
Их упавших в...

Если правила пис'анья
Возвести на пьедестал,
Для живого Мирозд'анья,
Значит, смертный час настал.

Не застывшими словами
Речь, как реченька, журчит.
И не будет радость с вами,
Если б'уковка рычит.

Да! От знаков препин'анья
Нам в пис'аньях не уйти.
Но красы от Мирозд'анья
Ими всё ж не обрести.

Нет! Не правила пис'анья
Составляют Жизни суть,
А общение с друзьями!
Вот о том не позабудь.

Жил в нашей славной столице
На Патриарших прудах
В мокрой большой коммуналке
Старый уставший монах

Пил он касторку и мяту
Вечером штопал носки
А по ночам перед богом
Замаливал чьи то грехи

В той же убогой квартире
Девушка Аня жила
И старику помогала
Добрая Аня была

Одежду стирала в субботу
В среду в аптеке была
И прибирала в каморке
Старалась она как могла

Однажды, в воскресный полдень
Ане сказал старик
Купи-ка мне дочка масла
И засыпая, притих

Аня на руку скора...

И брел по лесу снежному в тиши
Медведь печальный, сброшенный с небес.
Он к миру на свидание спешил,
А впереди лишь сумрак был и лес.
И белый волк навстречу выходил,
И шел за богом молча в эту даль,
А там, где город древний возводил
Когда-то князь, осталась лишь печаль.
Чужие храмы прятались в снегу,
И русичи о боге позабыли,
- Но я княжну одну уберегу, -
Он волку говорил, и вьюги выли.
2.
- Да где ж ее теперь убережешь? -
Печальный зверь вздыхал, от воя злея.
- Смотри-ка сам, уже...