Понедельник

Понедельник не бездельник,
Понедельник первый день
Нашей трудовой недели
Прогоняющий всю лень.

Понедельник - это старт,
От которого зависит
Весь наш финишный азарт,
Так что лучше друг не кисни.

А встряхнись от выходных
И займись полезным делом
Безо всякой трын - травы,
Беззаветно и умело.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013

Понедельник день тяжёлый,
Будней, нАчал он отсчёт.
Их реалий быт суровый,
В понедельник с утра ждёт.

Дел привычных повседневность,
Надоедливо-скучна.
И ума и духа смелость,
В их свершенье не нужна.

Серых дней однообразность,
Тупит мыслей остроту.
И теряют краски яркость,
В снах утративших мечту.

И нет радости в движенье,
Монотонного труда.
Без души — лишь звуки пенье,
Нет ни пользы, ни вреда.

Не сердитый, не весёлый,
День привычно-нудных дел.
Понедельник день тяжёлый...

Остывшие угли- черным рисуют
На бледности впалых щёк…
Мои стрелы летели, но не попадали
Мне уроки твои – не впрок!

Во мне что-то сгорело! И что-то остыло!
И волною смыло следы!
И метели промчались, и засыпало снегом
Отпечатки наивной мечты…

Замерзшие пальцы искали на струнах
Мелодии нашей узор….
Воскресную ночь ослепил алый
Твой погребальный костёр!

Опустила руки! Упивалась болью…
Осознав, что тебя больше нет!
Я забылась сном, когда небо рождало
Нового дня рассвет...

С понедельника неделя,
Вновь начнётся у меня.
Выходные пролетели,
Мало их — всего два дня.

Их всего лишь два, а будней,
Много — их в неделе пять.
И с годами стало трудно,
Спозоранку мне вставать.

Жаль, не всё в моей здесь власти:
Я бы будни упразднил.
Всем-всем-всем раздал бы счастье,
А себе ума и сил.

Чтобы телом и душою,
Сам себя сильнее стал.
И в миг слабости, собою,
Ей назло я управлял.

Понедельник — день тяжёлый,
Ну да ладно — что бухтить.
Так подумал — и мне снова...

На востоке новый день
Продирается сквозь крыши
На Московский… на плетень
Пьяным ветром еле дышит
Дружно дворники снуют
В апельсиновых жилетах
Воссоздав дневной уют
На бульварах и проспектах
Пруд купающий утят…
Липы в солнечном муаре
Клерков строй – как строй солдат
От метро бредёт в печали
Вот такой городовой
Не «японский» а столичный
Вновь вздымается горой
Понедельник… безразличный

День болью головной,
С рассветом разбудил.
Всю ночь дождь проливной,
Без передышки лил.

Нажму на выключатель:
И яркий свет горит.
Поморщусь — ах Создатель,
Что ж голова болит?!

Не пью ведь я спиртного,
Уж много-много лет.
А по утру — боль снова!
Не мил мне белый свет.

А мысли словно мухи,
Осенние — ленивы.
Бормочут что-то глухо,
Ползут неторопливо.

День болью головной,
В который раз начался.
Тяжёлый день такой:
Он понедельник звался!

Что начнётся, то закончится,
Бесконечное абстрактно.
Будет снова в мире солнечно,
Будет снова жить приятно.

И отвяжутся противные,
Злые недруги-враги.
И в чужом краю не сгину я,
И все выплачу долги.

Сыро, зябко, неуютно,
Снег упавший, смыт дождём.
В предрассветный час безлюдно,
В мокром сквере за окном.

Чай допью — и на работу,
Понедельник — трудный день.
Ничего — дождусь субботу,
Я же крепкий — как кремень!

Что начнётся, то закончится,
Отдых ждёт в конце путей.
Надо...

Когда наступит понедельник,
Ответив на мои мольбы,
Горсть бытия уставший Мельник
Добавит в Жернова Судьбы.
Алмазы, уголь и рубины,
Нефрит и медная руда,
Абсурдность слёз, любви руины,
Смолоть всё это – нет труда.
Трудней всего – себе поверить,
Украдкой слёзы проглотив,
Пытаться оправдать потери
И прошлое отдать в архив.
Трудней всего – начать сначала,
Подняться вверх из глубины,
Отплыть от нужного причала
На краешке седой волны…
Едва ли хватит сил на это...

Ветер песенку печали,
Завывая, в трубе пел.
На стене часы стучали,
Под ногами пол скрипел.

Серебристый месяц рогом,
Небо видимо проткнул.
Дождь пошёл и лился долго,
Мир весь в лужах утонул.

Грязно, сыро, неуютно,
Сразу стало в мире жить.
Смотрит серостью в мир утро,
Не спешит день свет дарить.

Понедельник — день тяжёлый,
А тут дождь ещё с утра!!!
И вокруг мир невесёлый,
Свет украло в нём вчера.

В прошлом солнышко осталось,
К нам — в сегодня не спешит.
Накопилась в нём...

А я по понедельникам не лгу.
Есть по важней дела, чем оправданье.
Я плеч твоих чудесную фольгу
Проснувшейся ладонью расправляю.

Твои колени – сразу две луны,
Париж и Вена. Где я жил мгновенье.

Смешное акварельное варенье,
сгибаясь, уползает со стены.
И я на этом солнечном лугу
бегу к тебе – и пятками не лгу…

Я лгу по средам,
да и то чуток.
Раскинув руки, ты паришь – как аист...
Моей неправды матовый глоток,
не испросясь, в тебя перетекает…

И я твой шепот ем, а кожу пью...