Сердитый

Вот снова выпал первый снег
И быстро так растаял.
Не хочет осень уходить,
Но и зима не отступает.
Все больше прибавляет снегом.
Покрылись лужи тонким льдом.
Трава ушла под иней
Небо стало голубей.
Все холоднее светит солнце.
Вступает в силу наш декабрь снежный,
Остужая воздух холодами.
Зима сковала реки и озера льдами.
Деревья приоделись в белые наряды,
И лед укрылся снежным покрывалом.
Вновь чарующая красота зимы
Радует наш глаз
Зимой природа так тиха, и так безмолвна...

Ни за камени-самоцветы,
Ни за злато-серебро,
Не купить тепла и света,
И душевное добро.

Потому как чувств-эмоций,
И характера души.
Не купить и нрав колючий,
Называть злым не спеши.

Нрав — поверхность, он снаружи,
Призван сущность он скрывать.
Он душе ранимой нужен,
Чтобы бить по ней не дать.

В мире ж как: когда открыты,
Людям души — в них плюют.
Ну а коли нрав сердитый,
То не тронут — обойдут.

И не камни-самоцветы,
И не злато с серебром,
За колючим нравом где-то...

Намотались нервы на колки, как струны.
За верёвочку тащу, Любовь к причалу…
Я ж сурово пожелал ей:- Футов семь. И ветер юный.
Что бы гнал её . Что б больше не мешала…
Но Любовь моя , не хочет, сгинуть в море
Вдруг, втемяшилось ей, птицей, в небо взвиться…
И там прижившись в птичьей роли,
Похмелившись , как то с горя
С тех высот. Сорваться в Верность и разбиться…

И ты не плачь, когда под вечер,
Бьют Любовь, дожди косые…
Только ветер…Только ветер, встречный ветер
Знает, почему мы...

Ротвейлер Лора, как-то, сидела у окошка,
На улицу глядела, был теплый, летний день.
Как вдруг, по тротуару, промчалась мимо кошка,
Бежала очень быстро, мелькнула, словно тень.

Исчезла, скрылась кошка, обидно стало Лоре.
- Вот так бы пробежаться, про поводок забыть.
И размечталась Лора о воле и просторе.
А тут пришел хозяин и дверь забыл закрыть.

Не выдержала Лора и, выбежав наружу,
Набрала, тут же, скорость и двинулась вперед.
Прохожих обгоняла, никто ей не был нужен.
С опаской...

Стоял волшебный городок на маленькой речушке.
И жили в этом городке не люди, а зверюшки.
Там были улицы, дома, кварталы и районы.
Порядок был и тишина, полиция, законы.

Торговый центр, стадион, цирк, ресторан, больница,
Банк, школа, детский сад, вокзал. Да. Было, чем гордиться.
Все чисто, любо посмотреть, нет не единой лужи.
Был мэром города медведь, смешной и неуклюжий.

Директор банка был кабан, сердитый и серьезный.
Банк от воришек охранял бык, страж рогатый, грозный.
Торговый...

Ел пирожное Алешка.
На земле остались крошки.
Увидала их синица
И решила подкормиться.
Но следит за птицей кот,
Приземлиться не дает.

Кот голодный, он синицей
Очень хочет поживиться.
Птица вверх и кот за нею,
Прыг на ветку поскорее.
Птица вниз, а кот не стал,
Лай собачий услыхал.

На кота пес лает, злится.
Вмиг слетела вниз синица,
Крошки съела и резвится.
Пес совсем не страшен птице.
Недовольный кот шипит,
У него сердитый вид.

Распахнулось, тут, окошко.
Показался в нем...

Серый заяц жил и жил,
Болтуном в лесу он слыл.
Как-то заяц брёл в лесу,
Радость нёс денёк ему,
Песни громкие он пел,
Вдруг зайчонок онемел,
На тропинке лось лежит,
Лось и ног не шевелит.
Заяц дело в лапы взял,
Заяц громко закричал:
- Потрудился я, слов нет,
Будет славным мой обед!
Съем лося в один присест,
Мне не лить пустых словес!
К зайцу тут сорока, прыг,
Клюв она раскрыла вмиг:
- Вижу, заяц, ты храбрец,
Всем бойцам в лесу боец,
Вот лося, смотрю, добыл,
Как тебе хватило сил...

Понедельник день тяжёлый,
Будней, нАчал он отсчёт.
Их реалий быт суровый,
В понедельник с утра ждёт.

Дел привычных повседневность,
Надоедливо-скучна.
И ума и духа смелость,
В их свершенье не нужна.

Серых дней однообразность,
Тупит мыслей остроту.
И теряют краски яркость,
В снах утративших мечту.

И нет радости в движенье,
Монотонного труда.
Без души — лишь звуки пенье,
Нет ни пользы, ни вреда.

Не сердитый, не весёлый,
День привычно-нудных дел.
Понедельник день тяжёлый...

Не ругайся, не серчай,
На грехи-ошибки.
Уж прости и время дай,
Для второй попытки.

Угодить тебе — прости,
Очень-очень сложно.
Понимание найти,
Часто — невозможно.

Тебе всё во мне не так,
Плохо и неверно.
Вроде б, я и не дурак,
Но во мне всё скверно.

Но меня браня, при том,
Ты побить готова.
Тех, кто гневаясь, со злом,
Мне сказал хоть слово.

Ты ругаешься, бурчишь,
Я не отвечаю.
Крик сердитый — слово лишь,
Любишь ведь — я знаю.
Марковцев Ю.

Поизносился я душой, она в лохмотьях,
В лохмотьях мыслей и идей, в снах бытия.
Прохожий в жизни средь людей, в ней только гость я,
Ну а рождение и смерть — её края.

Остановился сам в себе, идти мне некуда,
Идти мне некуда — везде, заботы-горести.
Бывало всяко — холод, зной, грусть, радость ведал я,
Мне не сбежать от них никак, из жизни повести.

А мир сердитый на грехи, проблемой колется,
Проблемой колется и в нём, мне жить нерадостно.
Душа уставшая болит и Богу молится,
И во мне...