С ясностью до святости

Не радуйся, когда твой враг страдает,
Спроси себя, а враг ли он тебе?
Но так или иначе – подобает
Принять участие в страдающей судьбе.
Иль руку протяни, иль мысли чисто
И в сердце милосердие прими,
Забудь вражду, беда приходит быстро,
Не устранись – достоин он Любви…
Уйдут из памяти печальные обиды,
Забудутся и грубые слова,
Не будь жестоким в сердце или сердитым,
Не пожалей сочувствия, добра.
Пусть грешен он в глазах твоих немало –
Не будь судьей, оставь судить Судье,
И Суд идет...

Бог Богов, отделив каплю целой души,

Дал ей силу и святость в просторах тиши...

Сделал нежной ее, как морской ветерок,

Ароматной как луг, мягкой как лепесток...
И сказал, одарив ее чашей веселья:

- Пей с нее, как постигнешь благое забвенье!

А затем подарил он и чашу печали,

Чтоб стремленья благие ее увенчали.

И вдохнул он Любовь, что... могла исчезать

Для того чтоб рождаться опять и опять.

А затем дал ей Знание чистых Небес,

Чтоб Пути приводили в обитель чудес...

Час пик, перекресток, затор.
За каменною стеной
Уютный запрятался двор.
Войдешь и замрешь: покой,
Струится прохладный закат,
Туманятся облака,
Цветов скользит аромат,
А может, плывут века.
Забывчивость - свойство людей,
Их память, как тень луны.
Ты выше мирского, Андрей.
И в святости тишины
Пылает как прежде заря.
Касаюсь рукой? душой?
Стен древнего монастыря,
Расписанного тобой.

Любит - не любит…
Мой милый, тебе не по чину
этот ромашковый нимб. Лепестки, разлетаясь
не исполняют желаний. Другие причины
делают выводы следствием.
Скоро растает
снег тополиный. Макушка зелёная лета
не за горами, всё чётче её очертанья.
Липе имперский июль подарил эполеты…

Глаз моих зелень сверкает
такими чертями,
что твоя святость ничтожна, а гнев бесполезен.
Тесную клетку оставь для бескрылых пернатых.
Ты не поймёшь – для чего на кулички я лезу
через полмира, забыв про...

Я влюблена. Я влюблена в Париж.
В цветы огней блестящих полуночных,
В тот старый парк, где пел на ветке стриж
И в бой часов красивых, но не точных

И в скромный, но величественный лик
Дворца, где я грстила у фонтана
В la Tour Eiffel многообразный блик
На небесах и в святость Нотр Дама

И в шум его домов и площадей
Во всплеск от камешка, уроненного в Сену
И в мимолетность в нем прошедши дней
В мечту, что я туда когда-нибудь поеду

18.02.1997 г.

Пока не придёт к власти женщина.
(это не Тимошенко)
Пока не придёт к власти женщина,
Не будет покоя в стране.
Покажет оскал свой военщина.
Ведут мужики нас к войне.
Экзотики пляшут любители.
В рутине вранья стынут души.
Растут капиталы грабителей.
Штаны протирают чинуши.
Натешатся сценами зрители,
Тайник откровений закрыв.
Восстанут народные мстители,
Терпенья черту преступив.
30.10.2004

ЗАИГРАЛАСЬ..
Заигралась не в игорном зале.
Рвётся одержимо на престол.
Будет у судьбы...

Моя душа кричала в уши ночи
До хрипоты,но та была глуха.
Немая тишина беду пророчит,
Собрав все звуки и стянув меха.

Но крик,упав на плечи трав росою,
Вернулся эхом пламенной любви,
И то мгновенье,что зовём судьбою,
Меня на руки подняло свои.

И веры посох в руки заложило,
Рассвет прозреньем задрожал во мгле.
Я отрекусь,но снова скажу:было
И есть святое чувство на Земле

Дымит вершина Попокатепетля,
Бьёт барабан, на площади толпа,
Сам Монтесума – воплощенье Света –
Приветствует идущих на алтарь…

Идут сыны поверженных народов –
Кецалькоатль требует их плоть.
Довольны лица каменных уродов –
На алтари их вновь прольётся кровь…

И верят кровожадные ацтеки:
Их жертва не напрасна – не падёт
Могущество их рода и навеки
Кумиров милость на страну их снизойдёт

И будут зеленеть поля густые,
И будут вечно солнце и дожди,
Не завоюют землю их чужие
И...

Такой вот по носу щелчок,
Руки просил, но не добился,
Её изящный каблучок,
Так нестерпимо в сердце впился.
Да, сокрушительный облом
В конце короткого привала:
«Вы покажите свой диплом!»
Солдату дева приказала.
И он потерянно умолк,
Слог, утеряв в горячих точках,
Врагов на части рвущий волк
Жив, потому что одиночка.
«Я тут расслабился в тылу,
И нервных струн ослабли вожжи,
А вы в чернилах и мелу,
Внутри, кричащих Браво, лоджий.
Для вас Пиаф, МарсельСердан,
Простите мой...

Моисею Господь говорил на тринадцатый месяц
По исходу с Египта: «Израиля славных сынов
Ты исчисли Мне общество всё по родам и семействам,
Дальше по головам с двадцати начиная годов.

Ополчения мужеский пол с Аароном исчисли
За Израиль способный и годный сражаться сполна.
В список комплексный женщин и челядь вносить не помысли,
Мне их мнимая часть в виде жён и детей не нужна.

Достучитесь в Синайской пустыне до каждого дома,
Ты да брат Аарон». Вот и весь этих лет Избирком.
Мёртвых душ...