Рядом клёны старики

Не совсем ещё я старый.
Но совсем не молодой.
Жизнью бит, но не усталый.
Бравый парень с сединой.

Сердцем я ещё горячий.
И душой совсем не сник.
Есть задор и это значит.
Что совсем я не старик.

Знаю в жизни стариков.
Тех кому нет тридцати.
Скучно-вялых мужичков.
С ними сдохнешь от тоски.

Они жить не начиная.
Помереть уже хотят.
И живут тепла не зная.
Не горят ,а лишь коптят.

Не люблю я в жизни вялых.
Недовольных всем всегда.
Вечно ноющих ,усталых.
Нет в них света...

Незабываемо виденье
Сквозь рябь забора наяву:
Старик с улыбкой умиленья
Глядит на жухлую траву.

Глядит в туман, левее сада -
Туда, где в зябкой полумгле
Стоит зелёная ограда
Под тополями на бугре -

Где под оградой, легче пуха,
Сложивши руки на груди,
Уж год как ждёт его старуха -
Одна измаялась, поди.

Неудивительно бывает,
Когда в свои семнадцать лет
К груди девчонка прижимает
С улыбкой ландышей букет -
Но здесь...

Увы! не очевидно
Старик умнее иль пострел -
Что пусть...

Хулиганил октябрь
в позабытой лесной деревушке,
Свежим ветром вокруг
оголяя вершины дубрав.
Но забыты мы не были:
Запад российской старушке,
Старику на лежанке
желал человеческих прав.

Уезжали евреи,
а власть их за полы держала -
"Не пушшу!" - упиралась
и - радио било в набат.
И, треща, на "Свободу"
"глушилка" с боков наезжала.
Но она и сквозь шум
за евреев "режим" не прощала:
За каких бы то ни было
сирых кинжал обнажала -
Ведь, понятно, еврей
был "Свободе" ни...

Когда позади, лишь пепел остывших глаз,
Когда и в твоих глазах остался один только страх.
Уже далеко биенье сердец молодых,
Ты видишь во сне старика...
Так знай, старик этот - ты!

В главе сей вновь еврейские дела -
Про верховодить миром обещанья,
В Авраме удвоенье буквы «а»,
Завет и крайней плоти обрезанье.

Здесь удвоенье в Саре буквы «эр»,
Раз ей рожать в особенном почёте.
Здесь рабства процветанье, например:
За сколько вы ребёнка продаёте?

В баранах, в сиклях? Что у вас за курс?
Для лет своих ребёнок слишком резок.
Вчера прислали, фирменный урус.
А, извините, он уже обрезан?

Продумал Бог кампанию одну,
Похлеще чем перенести столицу.
Ведь прежде чем...

Мариам жила в нирване,
Моисеева сестра,
Всё играла на тимпане,
Песню пела до утра:

«Пойте, пойте Иегове,
Высока его рука…»
Но сыграл в ней женский гонор –
Моисея упрекать

Стала вместе с Аароном,
Ладно б тихо, а то в крик:
Дескать, не в ладах с законом,
Не в своём уме старик,

Взял женой эфиоплянку...
Мариам аж извелась,
Не взлюбила негритянку,
Чем-то ей та не пришлась.

В голос выла как кликуша
(Видно, было что делить).
Уши вяли её слушать...
Нет, чтоб брата обелить...

Метался огонь по страницам не созданных книг,
Герои просили опять воплощенья и света,
И только какой-то усталый, но дерзкий старик
Со мной говорил о тебе и судьбе до рассвета.

Что жизнь это сон, и не надо ее принимать
Всерьез, и не стоит она наших грез и фантазий,
И там за стеной продолжала соната звучать.
И вызов судьбе и себе в каждом жесте и фразе.

Металась душа по страницам сказаний и снов,
Одни вырывая, другие покорно листая,
И где-то в тиши, очертания тех островов,
Тех...

Авраам уже был стар и в годах преклонных.
Старика совсем достал возраст беспардонный.

Сын-красавец по дворам трётся у наложниц,
Ритуальный тешит шрам от сакральных ножниц.

Подошла пора женить Исаака лично.
Самому сватом ходить как-то неприлично

Аврааму. Старики не должны дать маху.
И совсем уж не с руки посылать за свахой.

Призывает он за тем старшего по мылу
(Управляющего всем, что в дому том было).

«Руку под моё стегно положи, пред Богом,
Генерал мой без погон, поклянись...

У Моава на форпосте,
Где окончился предел
Аморреевых погостов,
Царь Моава с миной постной
Опечаленный сидел.

Видел Валак, сын Сепфоров,
Что Израиль причинил
Аморреям, как свой норов
Проявил без разговоров
И расправу учинил.

Думали Моавитяне,
Устрашившись тех сынов
Израиля: "Египтяне
Обрекли нас на закланье,
Не создали блокпостов,

Точно Берия бандитов
Выпустили с лагерей
Диссидентов, бишь, семитов.
Их поди теперь, лови ты
И тупой стамеской брей.

Но...

Не додали колену Данову
При разделе чужих земель.
Землемеру тогда поганому -
Плохо меряешь, перемерь –

Не сказала администрация,
Оформляющая разбой,
Когда вторглась евреев нация
В дом чужой как к себе домой.

Без удела оставшись полного,
Но в составе других колен
Племя требовала законного
Себе места на той земле.

Обделённое и лишённое
Затаило то племя боль,
Вроде как лицо приглашённое,
Не прошедшее фейс-контроль.

В Израиле колено Даново
Справедливость искало зря...