Рукав

Руки опустились, головные боли.
В организме нет ни капли алкоголя.
Рассудок пропадает, мысли не на месте.
Я кричу: На помощь! Смех тут неуместен...

Не хватает сил, не хочу бороться.
Скоро моёй жизни нитка оборвётся.
В больнице моё тело току подвергалось,
но на экранах пульса больше не осталось.

Друг мой я умираю, слёзы каплей по лицу.
Друг мой я погибаю, выскажи всё мертвецу.
Друг мой я умираю, но в конце хочу сказать:
Лучше вас на этом свете никого не отыскать...

Руки познавшие краски
Будут творить
Словно в сказке
Небо потоки Вселенной
Что же нас
Ждёт...
Непременно
Мы нарисуем погоду
Будет погода
По году
Мы нарисуем
Печали
Будем грустить у причала
Мы нарисуем ребенка
Будем играть
И в догонку
Шарик воздушный,скакалка
Нам для себя
Все не жалко
Словно картинки
У книжки
Мы нарисуем мальчишек
Быстрых подвижных
И ярко мы нарисуем
Подарки
Всем кто гуляет
По Свету
Мы раздадим по конфете
Маленький ты или взрослый
Всех приглашаем...

ПредНовогодняя зима…
Рождественский янтарный вечер…
С пушистым снегом
в крупный взмах –
Европа падает на плечи…


И в нас
стрелу настрополив -
Амур хохочет вероломно…
И шепчет нА ушко Париж.
И тянет за рукав – Верона.


И пальцы, уходя в разбой,
приходят в гости к юбке легкой…
Но ты на страже: Дорогой!
Следи-ка лучше за дорогой…


Прости, Вселенная моя…
Нетерпелив! Но ты отведай -
и Елисейские поля…
и дворик с бронзовой Джульеттой…


Пойми...

Да не пришей ты к ней рукав! -
Она и без того смешная...-
Как ни крути..., но будешь прав,
в проекции..., с любого края,
когда и вдоль, и поперёк
а ( Уж тем паче! ) углубляясь...-
О, плоть!..- За что, ты, впрок, порок,
безмерно обнажаешь, маясь!?..
И врёшь, при этом, как всегда
( Через твою-то растяжимость!!! ),
где эластичность, как среда,
лишает, нежных чувств, ранимость...
А уж по факту...- На разрыв ( ! ),
пьянит ( Вовсю! ) бордовой краской,
кровавый ракурс предъявив,
в...

От холода и сырости устав,
Держаться за промокший твой рукав
И ставить ногу в детском башмаке
Неведомо куда при каждом шаге.
Бездомный лист, отяжелев от влаги,
Прижился на твоем воротнике.
Фонарь над головой или звезда?
А под ногами хлюпает вода,
И нет границы между тьмой и светом.
Держаться за промокший твой рукав,
И отказаться от насущных прав,
И быть счастливой, и не знать об этом...

Мир мой пламенем объят,

Течет по венам сладкий яд,

Бежит по жилам всей моей вселенной,

А я бегу из сладостного плена.

Я не могу любить не умирая,

Не сгорая от огня твоей любви.

Мгновения забвения

Мне дарит сон о новой жизни

Без тебя. Любя, теряю я себя.

Дурман, туман твоя любовь,

Должна я попытаться вновь

Собраться с силами и разорвать

Объятий прочный и порочный круг.

От манящих меня рук

Уйти в холодно трезвую печаль,

Чтоб без тебя все заново начать...

1
«Итак, всё кончено, пожалуй...-
сказал он, скорбно, сам себе;
А не согласен, так обжалуй! -
едва ль резоном, да к судьбе...,
имея угол, в ней, недавно,
где хлеба был кусок, подавно,
но утро унесло, всё, прочь,
толкая душу, словно в ночь...
Ведь должен буду дом оставить,
где, всё-таки, родился я,
и где отец мой умер, зря,
виновника чтоб позабавить,
кто, будто, смерть его, ценя,
к сей нищете, привёл меня...».
2
Он мать увидел, на портрете,
в тоске, глаза остановив,
где...

Никто не спрашивал о том,
Чья здесь вина:
Пустой рукав запавшим ртом
Сказал: "Война".

Был труден, голоден и лих
Сорок шестой,
И он ворочал за двоих
Одной рукой.

Твердела мышцами рука,
Росла в кости,
И мало кто фронтовика
Мог обойти.

Он так же крепко обнимал
Свою жену,
И сын с руки его взлетал
В голубизну.

ты хотела, я чтобы романтиком был,
и стихи написал я тебе.
Тридцать строф – все о том, как по морю я плыл,
жизнь свою вверив грозной Судьбе.

2
пена, брызги соленой воды,
ветер грудь распахнул парусов;
море просто не может быть морем без рыб,
без встречающихся островов.

3
первый остров меня буйством красок манил,
там был город из тысяч огней,
запах буйных цветов, страстных женщин, пьянил,
здесь любая могла стать моей.

4
но я бросил тот город, с причала отстал
и поплыл по...

Двенадцать глав царь лез на пьедестал,
А на тринадцатой пришёл я к мысли,
Под чью б диктовку Книгу ни писал,
Но был тот жрец Давида ненавистник.

Самолюбивый выше всяких мер,
Пример другим в маниакальной злобе,
С овцой – сентиментальный лицемер,
Он и детей растил с себя подобьем.

Я про инцест речь даже не веду,
Круг для любви в дворцах настолько тесен,
Что все там друг у друга на виду,
И самовырождаются все вместе.

Все дети плодовитого царя
Родня по крови лишь наполовину...