Родные горы

Идём к другим мы от себя,
Жалея мир и всех любя,
А каковы мы сами будем,
Когда узрим, что часто люди
Не любят тех, кто лучше всех,
Где важен личный лишь успех?
Как я хочу, мои родные,
Чтоб ВСЕМ светлей и лучше было!

Высоко, высоко в горах
Сосны кривые, кривые и еще холодно
Очень

В долине, в бору сосны высокие, прямые
Но растут в низу, в бору

И те и другие завидуют друг другу
Однако

Счастливо одно лишь зернышко в шишке
Спит тихо, тихо - сладко
До срока

Поверх облаков, взгляд моих глаз в горы...

Чувствами к Тебе, открыты души сердца поры...

Капельки с небес, я промок Тобой нАсквазь...

Ветром донестись, распустив нежности своей крылья...

Чтобы стать немым, прокричав Твоё имя...

Плывут по небу голубому
Белые барашки - облака,
Плывут над лесом, над рекою
Глядят на землю свысока.

И города под ними, горы,
Мы снизу вверх любуемся на них
И небольшими им большие склоны
И мелким кажется теперь родник.

Плывут облака куда-то в дали
Туда, где утром встаёт заря,
Цветы, где распустились в мае,
И протекают тёплые моря.

Я - сразу перетасован.

Я больше не я. Взгляни…
Под громкий марш Мендельсона.
Под крики твоей родни…


На сердце – протуберанцы…
На солнце
любовь-напасть…
Такой вот расклад дурацкий.
Не в масть всё идет.
Не в масть.


Не выгодно быть простившим.
Не сладко
в мороз
нагим…

Твой след – он давно простывший.
Твой мир
обручен с другим.


Да я не переживаю!
С тобой – Мендельсон везде…

Я кротко молюсь трамваю.
И еду в даль – во Христе…


Не надо в висок да пальцем...

Бог не продолженье желаний изнутри, Он
создал мир и в нём живёт, возможно, это?
ответа я не жду не надобно ответа и подни-
матся к той любви не нужно, она везде, на
разных этажах, а равноудалённость, то ос-
нова, в стяжанье Духа, в гору ты не лезь, до-
ждись, субботу и Он здесь.

В шумном зале читальном свет лампы ещё не потух,
Здесь Черныш с Беляком (1) проповедуют душам незрелым.
У Карениной стресс, из Базарова вырос лопух,
И студент отдаётся маразму душою и телом.

Отчего всё здесь так, как не надо, и горе уму,
И терзаний мильон от рассвета до часа отбоя.
Вместо шумного бала судьба посылает чуму,
И взыскуешь героя – но он не вернулся из боя.

Я виновнее многих – гордыня, и лень, и разврат.
Смотрит прошлое в спину, и сердце буравят укором
Два старинных...

В далёком Тихом океане,
там, где – цветущий Сансорол,
растут тяжёлые бананы,
и веют ветры с Красных гор.

По веткам скачут обезьяны,
кричит из чащи какаду,
здесь - мир улыбчив, без изъяна,
здесь - джунгли пёстрые в цвету.

Полощет бриз фрегатов рёбра,
застывших в золотом песке
от Дарданеллы и Босфора
пришедших к рифам налегке.

И в чуткую темень тень ложится,
отчётливо краснеет Марс,
и вместе с ним краснеют лица,
спит дружелюбный папуас…

Чем дальше мир – светлее лики,
яснее...

И в радости,
и в горе -
momento mori.

Моменто мори!


И в дне прожитом,
и в дне грядущем -
momento mori.

Моменто мори!

И в поцелуе,
и в обиде -
momento mori.

Моменто мори!


И в крике первом,
и в дне последнем -
momento mori.

Моменто мори….

Но я вернулся! С
судьбой не спорю.
И снова слышу:
momento mori.

Моменто мори!

Вот долгожданная пришла Зима,
Всех аж удивила
Всё вокруг белым-бело,
Снегом всё укрыла.
Снег подаренный Земле,
Людям только в радость,
Кто на санках по горе
Мчится улыбаясь,
Кто на лыжах по лыжне
Спортом занимаясь,
Снегу радуются все,потому что знают
Снег подаренный Земле,быстро исчезает.