Ребро

Давай, построим наш дом. В четыре руки.
Ты будешь мастером. Я — подмастерьем…

Только ты не пиши плохие стихи…
И вообще не трогай:
ни моно-слова,
ни стерео…


Понимаешь, у слов — тоже своя планета есть.
И на ней — атмосфера, океаны и люди…

Посмотри: я правильно сделал замес?…
Алебастр, как сметана, густеет
в ребристой посуде!…


Я ваятель тончайших миров.
Но сейчас
я служу тебе сам.
На посылках. И на подхвате, мой друг…
ТАК, ЦЕНИ ЖЕ…

И сначала в опалубки...

Ах, июль! Ты медовый бальзам…
Ливень… солнце… брусчатка… обновки…

И лучами нам бьют по глазам
в тесных юбочках
женские ножки.


И щекочется что-то внутри…
Может, жизнь
запасная
какая?!

Раз-два-три… шепчет вальс…
Раз… два… три…
кровь по венам танцует…
порхает…


В летнем сердце — ликует Париж…
Я влюблен. Так легко и нелепо.

Я, ей-богу, готов воспарить…
Я, серьезно — готов.

Дайте небо…



+

Майкл Томас Космика
книга стихов "В РЕБРАХ СЛЕВА..."
Часть 3...

Отдохните — от Музы. Хотя бы годок.
Ровной жизнью да в кайф поживите.
Заимейте друзей.
Накупите порток.
И забудьте все сны — на иврите…


Перестаньте — других теребить и себя
жестким светом
неистовых
строчек…
И когда на этаж постучится Судьба,
покажите ей фигу. В замочек.


И когда к вам пожалует в гости Любовь
и предложит вам крылья
и пропасть,
не пускайте ее за порог: не дай Бог!…
все ковры в-перекрест
исполосит!!…


Ни к чему вам Кресты. И Пилат-импотент...

А влюбиться — всегда означает:
то суму выбирать… то престол…

И не бублики трескать за чаем.
А отчаянно встать
на костер.


А влюбиться —
В ХЛАМ С ТЬМОЮ РУБИТЬСЯ!!
И судьбу свою кровью писать.
И плечами на Крест торопиться.
И душою к гвоздям поспешать.


И гореть на чумной верхотуре…
И дышать… и молиться — рывком…
И к молвой переплюстнутой Дуре
выйти Принцем…
Ну, да… дураком.


Феофан и Арина…
Но вскоре
на любовь ненормальных двоих
обопрутся —
и Небо, и Море...

Расскажи мне под дождь о любви…
Затащи меня в яркие капли…

Только ты. Только я. Визави.
Да еще некий чертик
лукавый.


Пусть он — тщательно нас охмурит…
Пусть бездонно
друг к другу привяжет…

Ливень!! Льются на плечи миры…
И в глаза. И за шиворот даже.


Не спеши…
Нам нельзя убывать…

Листопадной шальной наготою
выстлан медленно-мокрый бульвар…
Ад и рай — уж давно наготове…


И мужчина отыскан тебе
в этой странной кафешной эпохе
крепче — самого крепкого кофе...

По ломаной мучительной спирали
поэзия приходит в край листа.

Но не за тем — чтоб ею вытирали
свои округло-важные
места.


Не шутовство.
Не урна на причале, куда идут остатки
пикника...

Она нас — через слезы причащает…
Она нас продолжает. На века.


Приходит ночь. Я снова на коленях.
И — лица… лица… кадрами кино…
И мне светло. До белого каленья.
И мне темно. Мучительно темно.


На сердце снова
столько многоточий —
хоть впору акт… да вызвать понятых!…

Салонный...

Странная свобода внутри…
Я к ней не готов ни черта…
Улица — неровно блестит
вспоротой неоновой
рыбой…

Сердце гонит кровь… раз-два-три…
А в окне — скрипит чернота
и зияют звезды… в горсти…
и звучат азаны… с Магриба…


Свежий скол ночной так болит!…
Ночь — и дальше
будут ломать:
сексом, дракой, кислым вином…
ревом байка… плачем ребенка…

«Ну, погладь же мой эбонит…»
шепчет мне ножа рукоять…
«Мы с тобой вернем время вспять…»
«Вены вскрыть —
не грех, а работа...

От бесконечных дождей
ветер совсем заржавел.
И, как подросток, душа
смотрит на всех исподлобья.

Вы не жалейте меня.
Я никого не жалел.
Я не всегда отвечал
на встречный нож —
да с любовью…


Валится неба кусок
в мокрый сентябрьский сад.
Белый налив на земле.
Яблочно в мире, червиво…

Две полосы на щеках
очень некстати блестят…
Так вот мы все и живем:
вкусно, но зябко…
И криво.


От бесконечных дождей
ветер совсем заржавел,
силится что-то сказать…
Я слышу скрипы...

Я не один из вас,
когда вы жжете вечер
за барным стояком
под мокрый клубный
гвалт…

Случайные глотки.
И от случайных женщин.

Я никогда не пью
из битого
стекла.



Я не один из вас —
пускай вас миллионы…
сглотнувших Nescafe…
сжевавших сэндвич ртом…

мелькнувших на углу,
чтоб утренним планктоном
свалиться второпях
в бездонное метро…



Я не один из вас. Эстеты и барыги.
Я не один из вас. Святейшие и мразь.
Я не спешу надеть
ни галстук, ни вериги…
Я не спешу...

Я сегодня — встретился. С пулей.
Пуля сплющилась. Она не знала,
что бываю я — в хлам хмурый,
что бываю я
из металла.


Я со смертью разминулся. Дверями.
Не дотумкала косая-мадонна,
что я шастаю — между мирами,
как затравленный…
как заведенный!…


Я сегодня встретился. С тобою.
Ты прошла через меня. Навылет.
И какой садист назвал это —
любовью?
Вы встречались с этим?? Вы – выли?!…


В двух мирах хохочут. Турки-персы.
Потешаются над нами — сутки…
Я крещу их кулаком. Бесы...