Раздетый

Мне надо влюбляться, наверное, в день раз десять,
Босыми ногами под утро бежать по росам,
У берега Леты остаться с тобой раздетым,
Чтоб скрыться от тех, кто построить готов по росту.

Мне надо рождаться, наверное, каждый вечер
И плыть по фарватеру следом за звёздной стаей,
Разбитое сердце поставить на вечный нечет,
Со льдами Антарктики в южных морях растаять.

И если волна мои мысли накроет штормом,
И если пощёчины бич будет слишком хлёсток,
Сойду на перрон незнакомой совсем...

Вот и Сентябрь к нам зашел ненароком,
Ветром осенним равнина раздета
Дождик холодный, снежинки до срока,
Тёплые всполохи бабьего лета.
Небо покрыто седыми клочками,
Лишь проблески солнца за облачками.

Спасибо Путину за это!
спасибо также и за то,
что крутится быстрей планета
и мчатся веселей авто!
Спасибо, что и нефть, и газ
в цене; и свет что не погас!!!
***
Что мы живём как будто в гетто,
промчалось злополучно лето,
от дураков большие беды,
есть взятки в университетах,
страна налогами раздета,
в карман запрятал президента,
за обнищание бюджета
и за "мочиловку в клозетах",
что падают вовсю ракеты
и за цензуру в Интернете,
и что не знает этикета,
за то, что сам как непоседа...

Свинцовые тучи, повисли на небе,
дыхание мороза и деревья раздеты,
ржавые листья землю покрыли
беспечные грезы в грусть превратили….

Дышать хочу,
Но воздуха мне мало,
Хочу любить,
Но чувств как ни бывало,
И холодом сердце прошито,
Тепло уж давно позабыто…

Я сожгу за собой все мосты,
И скитальцем пойду по пути,
Туда,
Где крыши не крадут рассветы,
Туда,
Где лжи коварной нету,
И не встречают по одежке,
Что бы осудить,
Не обнимают жарко,
Что бы задушить.

Там воля свищет...

Дикой кошкой на спину прыгну,
Лишь успеешь прийти ко мне.
Обниму тебя, выгну спину,
Ты поверь дело здесь не в вине.

Я соскучилась, изнываю,
Подыграй мне чуть-чуть, подыграй.
Я тебя не спеша раздеваю,
Помогай мне родной, помогай.

Нежно пальчики вдоль пробегутся
По раздетой твоей спине,
И слегка коготками вопьются.
Помурлыкай пожалуйста мне.

Я без ласки твоей изнываю,
Поцелуй твой так манит меня.
Обниму я тебя, заласкаю,
До безумья мгновенья ценя.

Ты на ласки мои отзовешься...

Белоснежным январским шелком
Она стелется в лунность постели,
От фарфоровых дней осколки
Растворяя в глазах метели.
Она ищет гармонию света,
Преломленного глубоководьем,
Взгляд – желанье, как в детстве, раздета,
Но от холода знанья – бесплодна,
Но от холода рук – недвижима,
От мигреней в снотворном тонет,
Дарит мед, лишь страницам книжным,
Запивая кабацким ромом.
Застилая экранной лупой
Телефонные моноспектакли,
В белотонное зимнее утро,
Она дарит себе подарки,
Что вчера...

Одни твердят: «Вернуться сможете обратно»,
Другие говорят: «Вы пали, это безвозвратно».
Но каждая идея кажется уже рутиной адской,
Бежать, не чувствуя любви забытой, братской.

Изнеможеньем кажутся, нелепые судьбы устои
Несвоеволье стало тяжким грузом, роком, болью
Отдались власти темной силы, души подустав,
Забвение и жадность мысли: духа местный нрав.

Марионетки, выбор сделан раз за разом, лепота
Людское предсказание напоминает черного шута
Куда не ринешься, там проигрыш и...

На дыбу его! На дыбу!
Щипцами ловчей подлезь!…

Меняет земля орбиту.
Но всё неизменно
здесь.


Висят на крестах поэты.
И сходит толпа на гул -
туманностью Андромеды,
блевотиной на снегу…


Ату его! Он же – белый…
он весь нам испортил строй…

твердит о Любови целой -
разбитой в куски
губой.


А звать-то его как?!.. Моцарт?…
Потужи вяжи!… Рембрандт?…

Ну, что ж ему так неймется:
с щипцами - да без ребра!…



Да я не держу обиду…
Я слышу
который век:
на дыбу...

Не цельтесь…
мой критик…
в поэта…
И так – я сгораю живьем!…

И небо моё – всё в порезах.
И мир мой распродан жульем.


Здесь стонут ракетные войны.
Здесь танковый жжет беспредел.

Вы - с вашим ружьем гладкоствольным,
мой критик,
совсем не у дел…


Ступайте в свой дом. Там охрана.
Возьмите с собой на Парнас
коробочку полифепана:
чтоб снизить словесный
понос…

Вот так.

И отступит простудка.
И бросит желудок икать.

Ведь муза вам – не проститутка.
Она вам...

Теплый ветер с балкона…
Ветерок в голове…
Голос Элтона Джона
над ночным Сан-Тропе…


Мы в сентябрь одеты…
Мы раздеты в наш сон…
И брусчатку Гамбетты
заливает неон…


Мы целуемся кожей
с небом на брудершафт.
А фигурки прохожих
все спешат и спешат…


Но читают арабы:
«…бисмилля иррахим…»
Зарываются крабы
в фиолетовый ил.


И крупинками кекса
время крошится вспять…
Ах, как хочется секса!…
Быть распятым… распять…


Яркий дождь в спальню брызжет…
Город – нам до колен...