Разбитая тарелка

Грусть- тоска моя, незримая печаль…
Унеси все беды и сомненья вдаль…
Раствори их в тишине ночной-
Дай душе разбитой обрести покой…


В океан ромашковых полей,
Я вольюсь слезой любви своей…
Расскажу я ветру о себе-
И о Нём, кто греет душу мне…


О любви, такой нежданной и земной…
О любви, дарованной судьбой.
Где не стать мне верною женой,
А, остаться лишь, несбывшейся мечтой

Луна, отзовись приветливым льдом,
Сыграй на разбитых клавишах.

Мы вдвоем,
Слышишь, вдвоем,
И никто не мешает
Нашим сердцам
Биться декабрьским ветром.

Луна,
Взгляни на меня
С креста,
С черного пепла
Разбросанных волн
Неба ночного.

Мы вдвоем,
Слышишь, вдвоем
Прождем, прожжем
Дорогу к закату
Из ядовитых цветов,
Из гранатовой пены,
На порванных струнах
Нашей любви,
В попутном огне
Темных аллей.

Лишь вчера ты летал,
И звездой почти стал,
но мечту позабыл -
сладкой лестью затмил.

Безмятежною птицей
Над землею парил,
Ветер правды рванул -
камнем с неба упал,
и разбитый лежишь -
крылышки обломал…

Закружило зловеще
Над тобой воронье –
Разорвать по частям
Хочет сердце твое.
Не сдавайся! Вставай!
Стаю криком гони:
- Вороны!
- Прочь улетайте
в разные стороны!
Видишь – цель впереди,
Ты с пути не сверни!
А не можешь идти –
Так по грязи ползи!
Зубы крепко сцепи,
И...

Ты приснилась мне
В этом странном сне
О вечной войне
И разбитой весне.

Нет, не быть всему как прежде,
Но я вновь живу надеждой,
Что будет вновь свет надо мной.
Тот свет подарен мне тобой

В том сне
О вечной войне...

15.09.2005

Примерила ту смерть она, оставив мир сей,
без пиита, в последний день, что грусть,
разбита, украдена душа была, росу собрав,
лица не мыла, верёвки крепкие концы, на-
шла, нашейные венцы, одела, прыгнув в
пропасть, бездну, тот крюк, не обломился
нет, всему предел бывает точно и очи точ-
ки………………и язык, не скажет, рифмы,
песни, стиха, стекла вода, она утихла,
Марина, не нашла, покой, на новом месте
не заснула, не вынесла, не поднялась, упа-
ла навзничь, разошлась, по швам, как шаль...

Озноб пустоты
и кричащий дым сигареты.
Убитое лето
и трупный запах листвы.
Разбрызганный кофе
ночного остывшего неба.
Зализанный, бледный
лоск окон и грохот
костлявых ветвей.
Нерв огней фонарей –
электрический яд.
Полярные боги
овчиной туманов
кутят
по разбитым дорогам.
По венам воздушным
в удушливом
цвете охры
шепчу –
неплохо
для дьявольских козней
искуса ветра.
Час поздний –
день спетый –
луна льется рогом
кремнистого изобилия.
Я в парус тряпичный
глаз ласковых...

Я хочу рассказать о девчонке одной,
О той, которая в сердце моем много лет.
Пусть она далеко, пусть она не со мной,
Но ради нее, проснулся романтик поэт.
Тогда была осень, было жарко, светло,
Тогда я уехал на далекий восток.
Я гулял среди сосен, шуршал белый песок
И в этом краю я встретил ее.
Я понял стихи, которые раньше читал,
О том, что любовь словами не описать
И понял, что встретил ту, о которой мечтал,
Что прошлая жизнь, всего лишь пустая тетрадь.
Потом была в сердце ужасная...

Уходишь? Уходи. Я не буду просить остаться.
Лишь попрошу взять с собою ключи.
Быть может, ты забудешь попрощаться
И оглянешься на огарок свечи.
Впереди, лишь тьма и туман
И луна в окно заглянула.
Это был не мой обман,
Это ты себя обманула.
Уходи. Забери с собой белый свет,
Пусть он освещает тебе путь.
Уходи в мечты, где не был поэт,
Что бы ни смог тебя найти.
Уходи. Ты не услышишь проклятий в спину,
Не услышишь ни крика, ни мольбы.
Я молча твое сердце покину.
Я не ослушаюсь...

За окном сменяя день,
Торопливою походкой.
Ночь пускает свою тень,
Вновь на новую охоту
За потерянной душой,
За разбитыми сердцами,
За несбывшейся мечтой,
За горючими слезами.
И летя по свету быстрой,
Незаметной черной птицей.
Тень пускает свои когти,
Собирая, чьи-то лица.
Лица с маской полной печали
С наполненной душевной болью,
С глазами, что ласку искали.
Сердца с отравленной кровью.
Так постепенно темной птицей
Тень собирает чужие секреты
И осчастливив печальные лица...

Ветер зари, прорывая кобальтовые занавески раннего неба,
повеял холодным каменистым берегом северной Атлантики.
Мне следить за тобой, печальная чайка над чешуей чугунной волны.
Спящие в пустынном тумане холмы отзовутся суровым эхом любви.
Мантия засохшей травы спадет с плечистых просторов нордических глаз.
Битым стеклом брызг ранит сердце, вороном старым сгнездится заря
в его запутанных кронах, дождь нервной львицей подсядет
к разбросанным камням, его револьвер перезаряжен
свинцом...