Разбитая чашка

Звёзды в небе ночном
На кухне остыл в чашке чай.
Когда ты смотришь в окно,
Невозможно сказать «Прощай».
А дождь идёт третий час,
Оставляя лужи-следы.
Всё так же, как в прошлый раз
Много звёзд и много воды.
И вдруг в шуме капель дождя
Послышались чётко слова:
-Спасибо за всё, друзья!
Всегда и везде с вами я.
Не грустите. Я вас люблю.
Так было, есть, будет всегда.
И внезапно ярко зажглась
Жёлтая в ночном небе звезда.
Несмотря на дождь проливной
Всё ярче сияла она...

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

В ожидании
Трепет лепестков розы.
Остыл чай в чашке.

Одиночество остынет
Чашкой чая на столе,
Растворив и ложку мёда
С жалостью к самой себе.

- Опять болит...
- Что делать?...
- Не знаю, может просто пережить...
- Попробуй всё забыть...
- Не так всё просто, не получается в забвенье всё укрыть...

Остатки дня разбудят сумерки воспоминаний,
Харон на лодке чуств опять плывёт по волнам снов.
Холодные, осенние дожди смывают тонкий слой каких то ожиданий,
А совесть режет на кусочки мой покой....

Мечты ушли в дождливый сумрак не сказав не слова,
В руках зажата чашка кофе, даря остатки своего тепла

- Возможно всё не так уж...

С черным хлебом с черным хлебом
Лучше черная икра.
Над Россией в синем небе
Жгут октябрь седой ветра.

Выпив кофе, чашку кофе,
Спозаранку натощак.
Я судьбу свою иконкой
На ссутуленных плечах.

Выношу разведать счастье
По булыжной мостовой,
Где газон разбит на части
Здесь я свой, а там не свой.

Говорливая столица,
В подворотнях пересуд.
Разноцветные всё лица
Все свою судьбу несут.

Член чего-то в лимузине,
Я с гитарою одной,
А икорка на витрине
На витрине, Боже ж мой...

Всё могут слова.
Особенно нежные.
Чашка вдребезги.

Клоун и зритель.
Чашки с липовым чаем
Замерли в руках.

Печаль растворится
В сердце полном любви.
Мёд в чашке чая.

Плотнее эхо в полости двора
В пятнадцати кварталах от Лагуны.
Здесь в белых чайках, будто на шарах,
Катается край неба с ровным гулом.

Здесь воздух января солен и свеж,
К отливу свет процежен облаками
И человек, обычно цвета беж,
Синеет здесь спиною и руками.

Он удаляется. И Бог его простит.
Но дребезжа, как чашки на подносе,
По всем земным законам перспектив
Вдруг: "Джозеф…, - в глубине двора, -
Иосиф...
Ося."

Нью-Йорк, 05.15.2011