Растворюсь в тумане облака

Пепельный снег
Оседает туманной
Гаванью.
Олово
Вечера,
Охра
Разбитого солнца,
Индиговый

Срез
Оста –

Мы
Несём
Откровение
Исповедального поцелуя.

Тают сны, словно
Илистый воздух.
Шёпот
Иллюзиона
Ночных тополей –
А капелла.

Мы
Открыты
Естествознанию
Голых рук,
Обнажённых

Слов.
Единственное
Расстояние
До
Центра вселенной –
Амплитуда сердца.

В тумане Сан Франциском
Мостов не различить.
Не надо быть туристом
Что б чудо оценить.

Наведенная резкость,
Направлен объектив:
Невиданная редкость —
Выставка картин.

Наброшенная куртка
И карту не забыть,
Пейзажи на открытках
С жизнью не сравнить.

Наверно слишком близко —
Не трогает пока.
Чудесней Сан Франциско
Всегда издалека.

Соборов обелиски.
Набережных ленты…
Город Сан Франциско —
Легенда из легенд.

San Francisco

Ветер вился в облаках,
Да в березовых листках,
Да в ромашковых лугах…
Вдруг явилась радуга…
Изогнулась лодкой
Радуга – молодка,
Вытянулась радуга
В Селигер из Ладоги,
Тонкая, изящная,
Светлая, блестящая,
Близкая – далекая,
На полеты легкая,
Легкая, но сильная,
Росами обильная,
На утехи падкая,
В поцелуях сладкая…
Взволновался ветер
И надумал спеть ей:
«Крепко милую схвачу,
Над озерами взлечу,
Оседлаю дым костра,
Унесемся до утра…
Будем по небу летать,
Дыры черные латать...

Предрассветные сумерки,
В них и свет есть и тьма.
В утро час-мостик узенький,
В нём без формы дома.

Странным силам час этот,
В наш мир, вход и портал.
И исчезнет бесследно,
Тот, кто их повстречал.

В предрассветном тумане,
Пропадёт, шаг ступив.
Словно призрак растает,
В нас тем, страх разбудив.

Жутковатую тайну,
Не сумев разгадать.
С той поры ту поляну,
Станем ведьминой звать.

Бойтесь люди тумана,
В серый утренний час.
Разрешает он странным,
Воровать силам нас...

Ах зачем вы, средь зимы туманы,
С гор сползли и мир укрыли мой.
Верить в вашу зыбкость я не стану,
Жить не буду, вашей сизой мглой.

Ах зачем, себя дал одурманить,
Ветер-друг, тумана дымом ты?
И прогнать его не в силах, пьяный,
Можешь ты, лишь шевелить кусты.

Ах зачем, обидные слова,
В спину ты, опять молва шептала.
Ах зачем, ты снова солгала,
Даря сплетней, людям грязь скандала.

Ах зачем — зачем нелепо, глупо,
Иногда живём, туманам веря мы?!
Засосав, трясина сплетни хлюпнет...

Как из лейки воду льют,
Словно птицы все летучи,
Молниями в землю бьют
Громыхающие...(тучи)

Слон, жираф и бегемот
Проплывают свысока.
Этот дружный хоровод
Называют...(облака)

Кто из тучки вниз идёт
И стучится сверху в зонтик?
Нам ответил их народ:
Капли мы, а вместе...(дождик)

Гром и молния повсюду,
Закрываю я глаза.
Никогда не позабуду,
Как раскатиста...(гроза)

Прокатился гул кругом.
И земля дрожит, и дом.
Рёв тот в небе голубом
Называют люди...(гром)

Утром видим у...

Небрежных волн невольное дыханье,
Как неземно мне их очарованье....
И как порой волнуются слегка,
Плывущие по небу облака.....

Вновь туманы серые,
За окном моим.
Сизовато-белые,
Словно сырой дым.

Вновь дожди и осень,
И опять листву,
Скоро лес всю сбросит,
В жухлую траву.

Время листопада,
Скоро холода.
Видимо так надо,
Было так всегда.

А туман мохнатый,
Звуки поглощает.
Мокрой, серой ватой,
Уши затыкает.

Серые туманы,
Снова за окном,
Одеялом рванным,
Мой укрыли дом....
Марковцев Ю.

Выйдешь в Русь – простор бескраен,
В горизонт краса и синь.
В облаках лишь берег дальний.
Песнь поёт тебе твой сын.
Нет конца и нет начала –
Зелень, солнце и снега.
Всё Россия ты впитала:
Дальний север и юга,
Птичьих стай нестройный гомон,
Вьюги вой и детский смех,
Кровь раздоров, радость встреч
Христианские устои
И тепло мирских утех.
Всё впитала без разбора,
Сожаленья и вранья.
Всё в бескрайности просторов.
Русь!
Великая моя!


© Copyright: Мидав, 2014

Чуть побольше тепла, чуть поменьше разлуки.
От сует излечусь я бальзамом мечты.
Я не помню уже все душевные муки,
Моя жизнь заметает за мною следы.

Я хочу посмотреть свою жизнь на экране,
Где проектор достать, подскажи мне Господь.
Моя жизнь пролетела и скрылась в тумане,
На столе лист бумаги трепещет как плоть.

За окном в темноте лай знакомой дворняги,
И от сгорбленной лампы исходит тепло.
Прикоснулся пером к стопке белой бумаги,
И оно моё стылое сердце зажгло.