Растворюсь в тумане облака

Час пик, перекресток, затор.
За каменною стеной
Уютный запрятался двор.
Войдешь и замрешь: покой,
Струится прохладный закат,
Туманятся облака,
Цветов скользит аромат,
А может, плывут века.
Забывчивость - свойство людей,
Их память, как тень луны.
Ты выше мирского, Андрей.
И в святости тишины
Пылает как прежде заря.
Касаюсь рукой? душой?
Стен древнего монастыря,
Расписанного тобой.

Я не пойму, живу ли я, иль нахожусь я где-то между небом и землей
Страдаю, мучаюсь, иль только свысока я наблюдаю за собой
Грущу ли я стихами с ночи до утра
А может все не так, и это все простая слов игра

Туманным облаком окутан разум мой
И музыка души, сплетаясь в рифму, вновь на бумагу ложит строчку за строкой

Витают мысли в воздухе, я их душой своей ловлю
Слова, как озарение с небес, на чистый лист бумаги я стелю
В них крик души, в них воспаленный разум мой
Вложил всю жизнь мою...

Розовым счастьем цветёт снова вишня.
Сладким дурманом проносится день.
Сумрак. Луна гулять вышла
И утопила наш мир в серебре.

Сердце живёт ожиданием чуда,
Дверь широко распахнув для любви.
Будем ласкать нежно друг друга.
Чувства трепещут, как пламя свечи.

Ночь унесёт сокровенные тайны.
Алой зарницей свежести вздох.
За горизонт даль дороги бескрайней
В небе скрывает туман облаков...

Из-за серого тумана
Скрывшим берега,
Выплывает утром рано
Белая Ладья.
На раздолье океана,
На простор Любви,
Вольным ветром поднимая
Паруса судьбы.

Стаяв нити горизонта,
В жемчуг облаков
Влило зорями истока
Радугу цветов:
Нежно-розовый, лиловый--
Перелив Любви
Отражением медово--
В хрустале воды.

И плывёт Ладья в потоке
Солнечных зеркал.
В небеса ли или с неба
Крутится штурвал...
Воля вольная теченьям--
Шёпота судьбы.
Движут сердца изреченья
Солнечной Ладьи.

Улетело с улиц бабье лето,
Пробежал быстро целый сентябрь.
И выходит в яркие краски одетый
Второй месяц осенний - октябрь.

Дождём падает влага всё чаще,
Густеет на небе туман облаков.
И нынче тепло мне кажется слаще,
Желтеет в лесу древесный покров.

С каждым днём чуточку реже
С небес светит солнце тёплое нам.
И ветер со свистом холодом режет
Воздуха массы здесь, тут и там.

Стучат по стеклу мелкие слёзы,
Ангелов капли стекают все вниз.
И нет больше утра цвета мимозы,
Начался...

В небо упасть невозможно,
Можно взлететь, но не мне.
Я по Земле ходить должен,
Ну а летать — лишь во сне.

И не презреть мне законы,
Те, что придумал Творец.
Смотрит Он строго с иконы,
Сын, Святой Дух и Отец.

В мире Его невозможно,
Выжить, не разу не врав,
Часто понять очень сложно,
Где я ошибся, где прав?

И не суди строго Боже,
Я ведь горячий — не злой.
Ты же к нам добрый — поможешь,
Мне не погибнуть душой.

В небо упасть невозможно,
А я взлетев в мире снов.
Смог — и...

Меня дорога позвала,
Туда, куда я не стремился.
Остыла от костра зола,
И я идти не торопился.

Я тем, что вижу, дорожу.
Оно со мною остаётся.
И никогда не откажусь,
От слов, пусть эхо отзовётся.

Плывут туманом облака,
Собою солнце словно пряча.
Попутный ветер отвлекал,
Я для него чего-то значил.

Ушёл рассвет давно вперёд,
Его догнать уже не в силах...
Никто нигде меня не ждёт,
И возвращаться не просили.

03.11.2008

Разверните мне небо пошире!
Разгоните туман облаков!
Я мечтаю о солнечном мире,
где не будет на мне кандалов,
где земные угаснут желанья,
уступая дорогу мечтам,
где тяжёлой монетой страданья
не придётся платить по счетам,
где, раскинувши в стороны руки,
Иисус в поднебесье парит,
и, взирая на крестные муки,
Богородица плачет навзрыд!..

Я надеюсь, что Пётр суровый,
золотыми ключами звеня,
тихо молвит заветное слово
«проходи»
и пропустит меня!

Твой номер двести тридцать пять,
Мне молвил Голос.
А ветер гнул, стремясь сломать,
Как в поле колос.

А лебедь белая крылом,
Синь неба рвала.
Под нею по Земле пятном,
Тень вслед бежала.

Седым туманом облака,
Смотрели в реку.
Меняет случая рука,
Жизнь человеку.

Назначат номер Голоса,
Телам и судьбам.
И в нём их жизни полоса,
Даётся людям.

Глядит в мир мрачно словно тать,
День тучи тьмою.
В нём номер двести тридцать пять,
Мне дан судьбою...
Марковцев Ю.

Осеннее солнце,
как венок полыни,
брошенный в мутную воду.
Опавшие листья
покрылись хрустальным инеем,
словно сердце
блеском ночного холода.
Ядовитый туман облаков
отравляет лазурь.
Ветер севера
распускается
ледяной хризантемой.
И отблеск зари,
проникая под голую кожу садов,
разливается светом
молитвы
по венам замёрзшей вселенной.