Пудра

Деревня...
Солнце уж в зените, а я лежу на сеновале.
Камлает ветер на санскрите,
Петух выводит пасторали,
Залаял пёс по кличке Чалый, -
И.... разлетелись сны цветные...
О, как же я по вам скучала, Нью-Васюки мои родные!
Что те постели в гранд отеле?
В холодном саване из шёлка душа заблудится,
А в теле к утру всё ноет. Скользко. Золко.
А тут я нежусь на перинке, ищу глазами тень былого.
И в бликах, и в сухой травинке благословение от Бога.

Вдруг - накатило...

Я люблю вас, знайте это!
Пусть увы не с вами я,
Но поверте это тяжко -
Не признаться никогда

Обнимать подушку ночью,
Говорить тебя люблю
И горячею слезою
Заливать постель свою.

Но признания не ждите:
Я отказа не хочу.
Даже если вы хотите,
Я признаться не смогу

Боль в груди моей ломает
мое сердце на куски.
И порою разбивает
Наши детские мечты.

Счатьем будет для меня
Наша с вами свадьба.
Благодарна буду я,
Что свела Судьба.

И спущусь на землю я
От наивных мыслей.
И...

Поешь… Давай полью на руки…
Да что-то ты совсем не то…
Лежишь… тебе уж не до скуки
И смотришь молча в потолок…
Расклеился. Три одеяла…
И сам одетый до носок,
Как будто смерть тебя застала
Иль от нее на волосок…
Усталый взгляд печально водит
И просит: «Кошке дай попить…»,
Она вкруг миски хороводит,
А там – на донышке… как быть?
Едва присел. Еда уж стынет,
На табуретке, как всегда,
И… тянет волос длинный-длинный…
О, Боже, что же за еда?
Не устраняется. Все было.
И продолжает мерно...

На площади у магазина,
Стоит торговка тётя Зина,
Торгует луком и свеклой,
Весною, летом и зимой.
Её наряд не по погоде.
Ей сорок лет, не боле вроде.
Глаза накрашены модняче.
А как же? Ей нельзя иначе.
Любитель пошутить она
И водочки испить до дна.
Живёт она в общаге рядом,
Всех мужиков пронзает взглядом.
Детьми господь не одарил
И мужичка ей дать забыл.
Она бедняжка день-деньской
Мечтает о любви мужской.
С одним пошутит невзначай,
Другова пригласит на чай,
А третий в гости...

Здесь было вечное похмелье, как синоним вечной поэзии.
Перламутровый рубец её губ на моей щеке напоминал
об умирающем солнце в медно-бронзовой чаше вечернего моря.
Медовые судороги полумесяца падали сахарной пудрой к ногам.
Лёгкая скатерть ночи расстилала ветреную вязь,
замешанную на аромате сладкого объятья.
Бледная тропинка извивалась ленточкой
ненавязчивого дождливого щебетания родников.
Мимолётные звуки разбегались соцветием волн.
В глубине, сияющих сумраком глаз,
отражался...

Горизонт в глазах зажег
Искру истинной надежды,
Вижу и смотрю вперед,
Сбросив лишние одежды,
Маски выброшу в окно,
Смою грим, помаду, пудру...
Все. Довольно. Решено -
Я теперь другая буду!

Генеральная уборка,
от окон и до дверей,..
словно Ленинский субботник,
просто подвиг для людей!

Тряпки веники и щётки
там и сям да при делах,..
намекают: не пора ли,
хлам убрать во всех углах?

Что за паника такая?
Мойдодырят неспроста!
Всё блистать должно и пахнуть
к воскресению Христа.

Почему же, у меня
всё не так, как у людей?
Не хочу я! Не могу я! -
Не согласна на Апрель!

Август. Всё наоборот!
Засвербило,.. Ну, так вот,-
Позабыла про лентяйку -
стала доброю...

Ну вот и осень на излёте... природа умерла....
И по утрам на голой мёрзлой пыли...
Белёсый порошок рассыпала идущая зима...
Как пудру у актёра... после всех его усилий...

Нежданно добрая печаль мне сварит кофе...
Тепло от чашки мне согреет душу....
Окажется не так всё плохо на моей голгофе...
И можно пережить ноябрьскую стужу...

Вокруг меня...затеют танец сны....
Я окажусь вдруг в странном мире..........
Под белым светом сказочной луны.....
Играть мне что то будет..... ангел на...

Египетская цедра над метелью
Сменилась топким цеженным огнем,
И жалованный снег предстал купелью,
И слух потряс Зевес, рассеяв гром.

В цезийское пространство ход отверст,
Искрится фиолетом чермный перст
Антихриста, но вечно существует
В природе роковая правота,
А днесь ее вместилище пустует,
В каноне солнце Божия перста.

Елику смерть о черном балахоне
Куражится, поклоны бьет, вино
Из сребренных куфелей (на агоне
Убийц холодных, прошлое темно

Каких, летучих ангелов отмщенья...

Половицы затрещали!
Так чего боялась я?
Моё сердце всё из стали,
Не боится и огня!

Про тебя забыла, смело
Одинокая хожу.
За улыбкой белой-белой
Я призрение ношу.

Ножки в стуле затрещали
От ненужной тишины.
Мне всё-всё всегда прощали,
Не прощу лишь я, увы!

Распустив златые кудри,
Я найду куда лететь.
Только ты мозги не пудри,
Мне противна эта лесть!

Вместе с синими ночами
Ненависть сильней любви.
Окна, двери затрещали,
Это всё ветра мои.