Пророк мухаммед

Узел чалмы. Блики во тьме
Узел чалмы. Лица во сне.
Это есть мы?
Это есть мы!

Да, это мы! Запечатанные
До срока
Сколько ждать нам скажи
Скажи нам Хаджи!?
Скажи, ждать нам
– Сколько?

Распустилась чалма
Развязалась
И легла у ног
Одеялом
И я
Прямо на землю лягу
Привольно!
-Хаджи тебе не страшно
Вверх в НЕБО смотреть?
- Нет!
- Мне не страшно
Прямо смотреть
- А больно!

Узел чалмы это есть мы
Печали пророка
Мы его слезы?
Нет!
-Мы его роса
- Мы!
Капли потока.

И  Божий Глас звучит, звучит над всей землею
И в нем Пророков зов во Гласе том
Да будет скоро свет господствовать над мглою
А царство тьмы сразит небесной силы гром!

У каждого свое есть Бога почитанье
Один спешит в мечеть поклоны бить
Другой отправить Будде жаркие воззванья
А третий всех богов готов за все молить ...

Все веры хороши и это признавая
Мы данью уваженья благосклонны к ним
Но Крест - у нас один ! Мы это твердо знаем,
На нем закончил путь наш славный Господин

И был...

Идут года, меняются эпохи,
В стране моей давно капитализм.
Но все демократические вздохи
Увы, напоминают онанизм.

Служаки современной синекуры
Бдят интересы партии родной.
Как правило, в ладах с прокуратурой,
Платя тайком солидный откупной.

Дедов победы далеки, неважны,
В истории затеян передел.
А я горжусь тем днем, когда отважный
Гагарин первым в космос полетел.

Героев новых русским гимном славят,
Иных пророков слышат небеса.
Но, как и прежде, сучьим балом правят,
ГэБэ...

Убили друга, всё ж, арабского Народа...
Как в песне позабытой: Суки замочили!
Где ложь, где правда? - Здесь, у всех, своя природа
( Я — о Народах... ).- Нас, по-разному, учили...-
Кто небоскрёбы те взорвал? - Да шут их знает...-
Система доказательств, столь опровержима!
Бен Ладен, хоть и мёртв, но это понимает,
а посему: молчит...- Так лучше, для режима,
что Миром править норовит, в стезе единой,
системе ценностей..., пока, по крайней мере...
Какая Демократия? - Когда машиной,
войны...

Как хорошо - как одиноко...
К ночи умолк пророка глас,
и не неволит божье око,
и страсть во мраке улеглась.
Теперь в тиши уединенья
судьбой - в молитвенный дозор,
тебя я жду как вдохновенья,
чтоб длить молчаньем разговор.

Белый стол, раскрытая тетрадка,
Тайна неродившейся строки.
Истина, изложенная кратко,
Торопливым росчерком руки.

Вот мой путь, моё предназначенье:
Освещать дорогу для слепцов,
Быть мишенью, ради развлеченья,
Для властолюбивых подлецов.

Юность пронеслась, как злая птица,
Сбитая охотниками влёт.
Кровь из сердца всё ещё струится,
Не желая обращаться в лёд.

Подставляйте кубок, наполняйте,
Пейте до последнего глотка!
Но на кровь поэта не пеняйте,
Что была на вкус она горька...

Устремляя наши очи
На темнеющий восток
Дети скорби, дети ночи
Ждем придет ли наш пророк

Мы неведомое чуем,
И с надеждою в сердцах
Умирая мы тоскуем
По несозданным мирам

Дерзновенны наши речи
Но на смерть обречены
Слишком ранние предтечья
Слишком медленной весны

Погребенных воскресенье
И среди глубокой тьмы
Петуха ночное пенье
Холод утра - это мы

Наши гимны - наши стоны
Мы для новой красоты
Нарушаем все законы
Преступаем все черты

Мы - соблазн неутомленных
Мы...

Поэзия рождается в слезах,
Но истину несёт она святую.
И Ангелам на Божьих небесах
Не разрешить загадку непростую –

ЗАЧЕМ поэт рождается в стране,
Которой до поэзии нет дела,
Народ которой истину в вине
Отыскивает слепо и всецело?

Велик своим могуществом порок,
Но мы надежду всё-таки обрящем,
Что будет мил отечеству пророк –
Пусть в будущем, когда не в настоящем.

Симфония Царящего Христа
Имеет нерушимую природу.
Навек её святая чистота
Смычком пера даруется народу.

У вельможных мерзавцев сны по-прежнему сладки,
Чем глушАт они совесть, утверждать не берусь.
Миллионные жертвы золотой лихорадки
Застолбили крестами Православную Русь.

Глас пророка в пустыне не услышан покуда,
Для него – лишь акриды да удел наготы.
На Христовом престоле воцарился Иуда,
Умножающий дивно на кладбИщах кресты.

Перед Богом рискуем оказаться в ответе,
Позволяя злодеям что угодно творить.
Что ж так правды боимся, сумасбродные дети?
Всё равно от народа правду не утаить.

Шаг, вдох летнего льда,
Шаг, стеклянная прорезь глаз.
Рассветная сталь срезала остатки ночи,
Вскрывая лишайник
Ожившего города.
Снежный ангорский кот, как всегда,
Задумчиво вглядывался
В ухмылку мертвой луны,
Неподалеку от, въевшейся в ткань
Повседневности, остановки.
Роза пыльного облака от ноздрей,
Лежащего на остановке
Прекрасного черного пса,
Мощный вздох сожаления и тяжесть смирения
Бродячей души пепельных перекрестков.
Будто след от ошейника
Тропки ран на персидской...