Прохладо

Еще зима пугает стужей,
Косматой гривою страшит.
Еще мороз ей верно служит
И пуще прежнего трещит.

А завтра глянь, степей равнины
Уж глаз не режут белизной.
Лес потемнел, не блещет иней
В ветвях серебряной искрой,
И луч проворный между ними
Скользит и прячется порой.

Вскрывая лед стремятся воды
Оковы тяжкие снести,
В разбеге шумном половодья
Луга разливом навестить.

День все длиннее, солнце выше.
Ручьями плачет рыхлый снег.
Под ним земля опарой дышит,
И к свету тянется...

Долго злилась стужа, но сердце не остужено.
Трелью соловьиною вновь оно разбужено.
Отшумели снежные вьюги, и по прежнему
В белой роще гнезда вьют шальные соловьи.
пр-в

И кто сказал, что слезы тут по весне березы льют?
Ах, зачем на сердце бедном притаилась грусть?
Это светло-розовый сладкий сок березовый.
Ведь не могут слезы быть сладкими на вкус.

Вот стою по прежнему средь березок нежных я.
То ли слышу сердца песню, то ли звуки вешние.
Где ж ты , черноокая, сладкая далекая
Юности...

Глаза васильковой свежести, напоите меня дорогой,
напоите меня светом предзакатного хмеля, и криком,
что играет на гребнях сосен, что струится в тогах берёз,
что искрится ручьём в овраге, что звучит отголоском пшеницы
самых ясных и чистых уст. Веет дрожью с листвы-прохлады;
шаг – ожог на мраморе неба от упавшего солнца, и рядом
перелётные тени-птицы.
Пусть мне снится огонь летних слёз, ткань дождя,
и бессонницей звёздной, разорвавшей на пепел рубаху,
окрестятся следов многоточья;
пусть...

Когда каждый скрип двери
отдаётся надеждой в грудной клетке,
а головокружение ветра – последним вздохом
чёрных, как степь, ресниц –
к тебе я писал безмолвные рифмы,
друг мой, тополь, шумящий закатом весны,
зенитом мая, грустью слов изумрудно-седых.
Помнишь, как мы читали с тобой молитвы,
сидя под капельницей пыльного полдня;
рамы оконной печать была твоею слезой,
пена твоей листвы лилась вечерней прохладой
в моих горячих глазах, сердце моё тобой
билось о воздуха край; ранило небо...

Я был полон, попал в полон, шёл иноходью,
был польщён, вниманием и отблеском светила.
ах да забыл, как всё, как всё, происходило, не
при делах? прихлопнут крышкой гроба, прохлада
слякоть, мерзлость, вонь, и слизь,
и гноя покалено
ах рьяно поколение, строптиво, а в общем мило
било мило, ломая руки вилы в бок, вот так сынок,
вот так сынок

Твоя любовь - как ливень в зной,
Прохлада та,что тешит душу,
Ты рядом милый,ты со мной,
Я никого не буду слушать.
Твоя любовь - как сквоздняки,
Захлопнет дверь в былое,канет.
А сплетни ,словно сорняки,
Но и они меня не ранят.
И в океан страстей с тобой
Я окунусь,и дня касаясь
Не страшно,милый,ты со мной,
Я за тобой пойду не каясь.
Твоя любовь -мой полный дом
Цветов,объятий,смеха,чувства,
И нам с тобой не страшен гром
В моей душе уже не пусто.
Счастливой быть мне суждено
Любовь...

С неба – невод сочно-синий
ловит летней лаской, лиц
хмурый хор, лениво-львиный
городской галдёж и свист.

Собирает брег бродяжий
стаи, своры пьяных псов;
ветер льется сальной сажей
злачных заводских хлевов.

Узость улиц, плен пролётов,
шип шоссе, коробки крыш;
твоя тьма, твоё болото –
сердца склеп под маской мышц.

Я люблю лиловый вечер,
высекающий простор
для прохлады, кой просвечен
нерв нагой – болезный мор

пьяных псов, чей дрейф распутал
смерти сумрачный аванс.
Я люблю...

То жара, то прохлада,
То дожди, то их нет.
То путь чист, то преграда,
То темно, то вдруг свет.

То затишье, то буря,
То мир добрый, то злой.
То посмотрит он хмуро,
То приветлив со мной.

То покой, то смятенье,
То один, то с толпой.
То во всём невезенье,
То вдруг барыш большой.

То легко, а то тяжко,
То я мчусь, то плетусь.
То жизнь фея из сказки,
То в ней боль лишь и грусть.

То одно, то другое,
То уклон, то подьём.
Это путь, в нём покоя,
Никогда не найдём.
Марковцев Ю.

На бумаге перо оставляет таинственный след,
Целиком лист исписан чернилами в черных тонах,
От вечерней прохлады спасаюсь, укутавшись в плед,
Наблюдая, как небо затягивает все в облаках.

Мне не спится, но я не пытаюсь хоть как-то заснуть,
Знаю, что ты сегодня опять со мной будешь во сне,
А на утро мираж, растворившийся твой, захочу я вернуть,
Чтобы за руки взяв и обняв вновь прижаться к тебе.

Ты не знаешь, какая боль страшная в сердце живет,
Просто я ее в сердце упрятал за толстый...

Утро тихое, прохладное
Солнце медленно встает
На сердце отчего-то так сладко
Новый день – идет
Новый день поет
Он поет
Туго натянутой струной
Бог с тобой
Бог с тобой

Птицы щебечут, зовут -
Забудь все. Все забудь
Будь собой. Собою будь
Начни день как с листа
Маета - чепуха
Небо, смотри какое
Высокое и голубое
Сердце сладко поет
Было так и будет всегда
Светла жизнь.
Жизнь светла
Жизнь светла