Про сень

Божественна цветущая сирень,
и дух её хмельной разносит ветер.
Венчают пышно тёплый майский день
лиловые и белые соцветья.

И в кисее из призрачного сна
она стройна в своём роскошном платье.
Мне кажется, сейчас сама весна
ей раскрывает нежные объятья.

А пенье птиц сменяют звуки пчёл
там, где душистый цвет её белеет…
И вспомнилось, как я тебе прочёл
свои стихи у парковой аллеи,

на лавочке у тихого пруда,
где небосвод безоблачен и ярок.
И взгляд манит осознанно...

Вони співають: Ще не вмерла Україна.
Ще досить м,яса на її кістках!
І з насолодою встромляють в її тіло вила
Смакуя жах і біль в її очах.

Чи то є люди, чи це зграя вурдолаків ?
Нема ні сорому, ні честі, ні жалю.
Вони відносять квіти Кобзарю, але!
Гризуться, проміж себе, наче б то собаки.

Ми всі перетворились на тварин.
Одні є хижаки, а інші вівці.
Та всі гуртом, ми відриваєм крильця,
Ще в навіть ненароджених дитин.

І рідний край наш, де пісні лунали
Де розквітало радістю життя...

К тебе зелёною рекой, потоком я спешу.
Любимый помани рукой — приду и рассмешу.
А в упоительной игре раскроются тот час
Просторы счастья и небес, желанные для нас.

Счастье, любимый, к тебе лететь.
Счастье, роднулька, тобой гореть.
Счастье, волшебник, с тобою быть.
Счастье, мой милый, тебя любить.

Вспомни ту, что к тебе так стремится.
И спешит в Валентинов день.
Что не может тобой напиться,
Счастьем радуя неба сень.
Поцелуй её нежно, дружище,
Вдохновенья полон порыв.
Перед...

Кружат стрижи, уходит вдаль проспект,
над сеткой проводов тоскуют крыши,
чуть слышно шепчет на ухо рассвет,
и тени разбегаются, как мыши.

Простудой лёгкой утро окрестив,
прохлада треплет облако за локон,
безжизненный, как сон, жилой массив
впивается в рассвет глазами окон.

Всё – дважды два; всё – на один покрой;
как и должно быть: солнце, небо, тучи.
Лишь сердца шум, и пыль души, порой,
упорно не желают благозвучья.

Кружат стрижи, уходит вдаль шоссе,
аэропорт пустует по...

Когда в лазуре голубой,
Смеётся Солнце и играет,
Я полон призрачной тоской,
Меня поэзия пленяет.

Когда на сумрачном покое,
Волнует море берега,
Я полон чувства неземного,
Моя душа зовёт тебя:


Приди,приди мой друг нежданный,
Среди непрошенных вестей,
Я весь тобою,весь желанный,
Приди,утешь меня скорей.

стала прозрачней сень
чище стало и проще
звонкий короткий день
воскликнул: - О, Боже!
уже пришла Осень!

Осень тепло отдает
оранжевое-золотое
Землю покрыла листвой
новое Время приходит

новая, нежная Жизнь
в закрытые двери стучится
уймись, отворись, улыбнись
и Чудное что-то случится

Вчувствываться вглубь, до потери чувства –
Другого оправданья нет, священней нет искусства.
В бездонну лаву сердца погружаясь без страховки,
Как спелеолог в неведомую суть пещер,
И лишь веревка чувства ведет наверх.
И только правда чувства – в вечность дверь.
Не ложный стыд – страх за себя,
Кровотеченье чувства – Божья сень.

15.12.14.
Н.Шлемова

Когда в колхоз пришёл мороз,
Мы пили водку, чтоб согреться изнутри.
Закусок нет, и как рассвет,
Ходили мы по улицам, как снегири.
Один из нас повёл рассказ,
Что к нам приехали в деревню погостить.
Весь день хамят, и норовят
На наших баб залезть и надо их побить.

Я взял кол, а Сень оглоблю,
И пошли мы бить городских.
Как случилось всё, не помню,
Но в больнице видел я ещё троих.

Пришла весна, лицом красна,
Как у приятелей моих в начале дня.
Когда обед, - желаний нет...

Ласковой нежностью,
Утренней свежестью,
Солнечным светом
Я в неге блуждаю.
Восторженной прелестью
Сказкой божественной
Утренний мир я ощущаю.

Жажда касаний,
Огонь целований
Грезы любви,
Аромат диких роз
Мурашки по коже
От этих мечтаний
Пушинкой уносят
Волшебные сны
В шальные
Мгновения грёз

Глаза закрывая,
Я наслаждаюсь.
Скинула с плеч
Воздушный пеньюар,
В поземке утренней,
В росе, купаюсь
И мило ветерок
Мой остужает жар

Начну с улыбки день…
Желанья спрячу...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот двадцать шестой опус

Вновь асийские змеи следят
Мертвых девиц томленье и негу,
И в альковах успенные бдят,
Белых швей пригласить ли к ночлегу.

Те ль румяные яблоки мел
Со корицей свивает парчою,
Вновь снедает морочность Памел:
Всяка юна с багряной свечою.

Ах, опять яства тьмой налиты,
Се, антоновки мелов белее,
И серебрятся тусклые рты
Уходящих по лунной аллее.

Пятьсот двадцать седьмой опус

Тени лотосов сень охранят,
Не забвения...