Приступ отчаянья

О, не молчи! Нет проку в болтовне,
Но как преступно может быть молчание!
Когда твои слова звенят во мне,
Бесстрашней бьется сердце и отчаянней.

Все говорят, что ложь таят слова,
Не может истина быть словом молвлена...

От Иоанна. Первая глава -
В начале было Слово - Слово огненно.

Я сильная. Я неимоверно сильная.
Не реагирую. Не верю. Не боюсь.
По правилам своим сегодня следуя
Особняком отчаянно держусь.

Бессилием,твоим немым бессилием,
загадочным морфеем притворюсь.
Я сильная. Я неимоверно сильная.
Я потерять тебя сегодня не страшусь.

Ступай за мной. Вернись. Будь обессиленным.
Красноречиво-молчаливым - пусть.
Сегодня я как витамина - сил тебе
придам, а после растворюсь.

Жизнь продолжается, но всё же
Мир без тебя в тревожный миг
Замрёт чудовищем безбожным,
Забыв любовный свой язык.

Жизнь продолжается, но, право,
Мир станет мёртвым без вина,
Когда ты,словно для забавы,
Осушишь жизнь свою до дна.

И унесёшь на дно морское
Свою любовь - мою мечту,
И что же делать мне с собою,
Когда я в жалобном бреду

Шепчу отчаянно молитвы,
Прошу тебя, любимый мой,
Приди сюда для новой битвы
За жизнь,живую лишь с тобой!

Сегодня приснилось мне белое утро..
и это всё было – дышалось как будто,
и писем забытых пылились конверты.
Мы смертны...

качалось над нами почти невесомо
пушинкою лёгкой, звучало в полслова,
Любви и печали эквивалентно.
Всё смертно!

Мы смертны: (вдруг это пронзила отчаянно)
забывшие смех и улыбку печальную,
признание робкое, фразу – «я знаю»
И в ужасе смятые сталью трамвая -
Мы смертны!

Негласное в нас, но это условие.
Когда на исходе прощальной агонии
мы вдруг вспоминаем...

Отдышаться, отдышаться от пресса
горячих глаз июньских созвездий,
вдохнуть кедров и маков,
спеть не стоном треснувших ветхих дубов,
но вишней юной в закат опуститься.
Обрести мягкий сон
на теплых камнях у волн серебристых,
в лоскутной траве среди роз золотых,
на крылатых тропах ангельских танцев.
Только стоит поймать и мгновенье исчезнет,
только стоить нащупать и миг растворится,
только стоит отчаянью вырезать сердце
и надежда блистает Египетским полднем,
и кричат маяки и...

Я прошу у Господа любви, радости и мира.
Чтоб долготерпеньем наградил благостью и добротой.
Верностью и кротостью и обладанием собой.
Благость Господи пошли веру, воздержание.
Ты лоза я ветвь твоя пребываю я в Тебе.
Я давно люблю Тебя Ты в моей судьбе.
Господи я полагаюсь на Тебя пожалей я дитя Твоя.
Чтоб покинули меня отчаяние,бесцельность.
Чувство тревоги и разочерование дух осуждения.
Ты прими Господь мои откровения.
Жизнью моей управляй Христос я люблю Тебя до слез.

Я вижу счастливые лица
Весёлых и добрых людей.
Я с вами хочу поделиться
Историей жизни моей.

Не знаю, как там получилось,
Но утром воскресного дня,
На маму сошла Божья милость —
Она родила меня.

Отец мой был очень рад сыну,
Огромная радость в семье —
Наследник, защитник, мужчина!
Везенье пророчили мне!

А я улыбался и верил,
Что жизнь — это сказочный сон,
Что в счастье распахнуты двери!
Я был в эту Землю влюблен!

Держал за рукав я сестричку,
Когда мы гуляли весной...

На стекле зари багровый глянец.
Одиночества отчаянность в тиши.
Стёрло жизнью грёз моих румянец.
Обрела я неприкаянность души.
Не нужны мне злато, величанья.
Не нужны теперь шумливые пиры.
Разрывает сердце осознанье, –
Что совсем не те получены дары.
Новый день коснётся солнца бликом
И узора вязь растопит на стекле.
Вдруг взорвётся тишь неслышным криком,
То – душа моя себя увидит в мгле.

***
Вдруг взорвётся тишь неслышным криком,
То – душа моя себя увидит в мгле.
Промелькнула...

Клубились тучи… В пелене дождя
Скрывался вход в неведомые дали…
Со штормом бой отчаянный ведя,
Утёсы терпеливые страдали…

Крошились молча… Натиск был велик.
Казалось, море выплеснуло ярость.
Сквозь гул стихии несся чаек крик,
Завидевших на горизонте парус…

Он приближался, к берегу скользил,
Привязанный невидимым канатом,
Пытаясь удержаться, что есть сил…
Но, видимо, был признан виноватым...

И час расплаты грозно настигал
Ладонью ветра… так неумолимо…
Обрушился у молчаливых...

Блаженны в пустынях,
нищие духом!
Где замки песочные
чудятся пухом,
в воздушных садах -
миражи,
вместо сути.
А странник отчаянный
на перепутьи:
как сын за отца
и не зная отца,
упрямо пойдёт
от сумы
до венца.