Приму

Был мир, было чудо,
Где-то жили и любили,
А сеичас уж худо.
Кто-то скажет тебе слово,
Ты молчишь в ответ.
Происходит что с тобою,
Скажешь или нет?
Если скажешь - станет лучше,
Легче на душе.
Ты не бойся, я пойму все
И приму себе.

Растворенная ложь в бокале вина
Наливается красным ядом.
Я приму тот бокал и выпью до дна
И увижу, что ты снова рядом.

Терпкий вкус на губах не дает ощутить
Горечь лживых, пустых обещаний
И вина сладкий плен заставляет забыть
Всю нелепость вчерашних страданий.

Я пытаюсь понять, ну за что я плачу
Молчаливым звонком телефона?
И чего в тишине я дождаться хочу
Зажимая дыханье до стона?

Но хмельное вино не дает осознать
Правды горечь, нелепость сужденья.
Легче...

Нет у меня золота,
Нет у меня серебра,
Одна лишь ветхая степь,
В наследство от Господа Бога,
Я умываюсь холодом
Ветров нового дня,
Мне нечем и незачем петь
Кроме, как в струнах дороги.

Я не стерегу покой,
Границ не отмеряю,
И всякому встречному рад
В глаза заглянуть огнем,
А если ты дашь мне бой,
Приму без раздумий, знаю,
В свой час и свой набат,
Да все мы печаль найдем.

Нет у меня шелка,
Нет у меня бархата,
Одно лишь рваное небо,
Что скользким дождем сочится.
Но в этой...

Ты отравила меня зельем,
Сама не знаешь почему.
Теперь тебе одной я верю,
Теперь одну тебя приму.

Но на звонки не отвечаешь,
Ужасный этот Мегафон.
Ты в зоне доступа я знаю,
Но глючит вновь нещадно он.

Меня сомненья снова мучат,
Любовь к тебе во мне кипит.
Стихи с утра тебе кропаю,
Хоть я и вовсе не пиит...

Земля трепещет. По эфиру катится
гром из края в край.
То Божий глас. Он судит Миру:
«Израиль - мой народ внимай!»

Израиль, ты Мне строишь храмы
и храмы золотом блестят,
и в них курятся фимиамы,
и день, и ночь огни горят.

К чему Мне ваших храмов своды?
бездушный камень, прах земной.
Я создал Землю, создал воды
И небо очертил рукой.

К чему огни? Не Я ль светила зажег
над вашей головой. Не Я ль,
как искры из горнила,
бросаю звезды в мрак ночной.

К чему Мне злато? В...

Дай счастье мне...
Оно в меня войдет,
Твоим теплом,
С любовью вместе.

Дай счастье мне...
И жизнь закружит нас.
Жить будем радостью,
C ней интересней.

Дай счастье мне...
Приму как божий дар.
Я без тебя себя,
Не представляю.

Дай счастья мне...
С тобою навсегда.
Другой я жизни,
Верь мне, не желаю.

Мой мир стал пуст.
Вернись. Я не хотел... Не оставляй меня.
И лишь тоску
Холод двух тел несёт день ото дня.
Я буду жить!
Очнись! - Твержу себе. Но навсегда один.
И растворит
Реальность в моих венах героин.
Я так люблю,
Когда ты смотришь нежно на меня.
Я не приму
Того, что не со мной ты, что мертва.
Не может быть!
Всё это просто сон, что снится мне.
Не хочу жить.
Самого важного у меня больше нет.
И над огнём
То, что должно меня спасти.
Жить и мечтать
Всегда умели. ...Только...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Я знаю, что настанет день
Последней плавающей строчки,
Когда дурманящая лень
Сожмёт поэму в тело точки.
Увянут фразы, сникнет цель,
Идеи, лавою кипящей,
Зальют остывшую постель
С мечтой, уснувшей в настоящем.

Бездарный быт протянет длань –
Приму, как доходягу- брата!
И выплачу, смирившись, дань –
Молчанием и целибатом.

Застолбите мне местечко в рае,
Может быть, для меня найдется?
А пока, я не дошел до края,
Поживу еще, сколь придется.

За меня замолвите словечко,
Не настолько я плох, как кажется.
А душа, хоть не ставил я свечки,.
Не чернее другой окажется.

Моей жизни поступки важные,
Все возьмите, плохие, хорошие.
Положите на чаши разные,
Не таю ни единой горошины.

Может быть, меня ждет испытание,
Я пройду его перед вселенною.
Ну а коль виноват – наказание,
Что приму со слезою смиренною...