Преступление и наказание

В сухой вселенной логики линейной
И Да и Нет – два булевых значенья,
Что истино, что ложно – нет сомнений,
Ввергающих сердца людей в мученья.
Когда за каждым словом – море смыслов,
За каждым чувством – океан эмоций.
И нам скитаться в них вовек и присно –
По солнцу, звёздам, без надёжных лоций.
Интуитивен выбор направленья,
Непредсказуем шаг к ориентиру,
Размыты грани прав и преступлений,
Путей к зениту, и путей к надиру.
Но может, в этом – сущность человека?
Болеть...

Столько неба надо мной!..
Может быть не стоит ждать?..
Когда крылья за спиной,
преступленье-не летать.

Ничего, что ты молчишь.
Буду верить тишине...
И ее помнить...

Я знаю все. Не надо повторений.
Мы состоим из череды мгновений.

Замерзают облака,
рассыпаются на нас.
Радость общая легка.
Может быть, в последний раз.

Будешь сниться иногда,
о себе напоминать.
Обещаю никогда
навсегда не исчезать.

Вечерело,
И месяц худой над забором
Свисал новогодней игрушкой, а крыши
Клубились протекторной пылью, и город
На солнышке грелся — весенний и рыжий.

То, жмурясь, толпился у ржавых киосков,
Стократно размноженный в радужной пене,
То вдруг замирал, и, зимы отголоском,
Срывался воробышком на преступленье.

И тотчас, напыщенным сизым комочком,
Обхаживал узкий карниз и неловко
Взрывался тугой тополёвою почкой,
Смущённый и гордый весенней обновкой.

Неистово били челом протежёры...

Япония, тебе не спится.
Встречаешь первой ты рассвет.
И солнце по утрам садится
на золотой велосипед
в твоих горах.

В твоих садах вишневых души
сгоревших в ядерном огне
бесцельно бродят. Вот послушай!..
Звучат, как песня в тишине
их голоса.

Твой самурайский кодекс чести
превыше всяческих обид.
Да что обиды!.. Чувство мести –
оно и то тебе претит.
Простила ты.

Простила ты и кровь и слезы.
Простила просто, без затей
неизлечимые лейкозы
потом родившихся детей,
не знавших...

Я покидаю эту землю
и поднимаюсь в облака.
Земля окутана грехами
и ее ноша велика.

Я слышу ходиков шаганье,
стук механических сердец...
Когда же кончится страданье?
Ответь, ответь мне, Бог - Отец!

Кругом лишь ложь и преступленья,
и меркнет свет в моих очах...
Когда же Светом Очищенье
наступит на Твоих часах?

Какое чудо мне содеять?
И как мне должно поступить?
Чтоб сердце ржавое и злое
живым и добрым заменить?

В каких кислотах мне растаять?!
В каком огне мне вновь сгореть...

Порочный мир, мы в нем живем
Порокам силу мы даем.
Он обнимает нас так нежно
С честным лицом толкает в бездну.
Мы доверяемся ему, не понимая, что он лжет.
Но стоит только отвернуться
Он в спину нож тебе воткнет.
А обещает он надежду, успокоение, успех.
Один лишь маленкький нюанс,
Получишь все, пойдя на грех.
Ты не достигнешь наслажденья,
А может быть боишься ты?
Легко толкнет на преступленье,
Шепнув, что там твои мечты.
Но не надейся, что вернешься,
Когда с мечтой своей...

Обращаюсь я к тем, кто желает
Повернуть всю историю вспять,
Кто реалии дня забывает
И вражду возрождает опять.

К тем, кто нашей России не любит,
К тем, кто есть или станет потом,
Когда корни с Россией обрубит,
Её недругом или врагом...

Как же мне убедить вас, не знаю:
Русь моя не боится врага.
Мир войне предпочтёт, уверяю!
Так зачем же все склоки тогда?

Да, Отчизна о мире мечтает
И не лезет в чужой монастырь,
Свою библию громко читая.
Моя Русь - лишь добра поводырь...

Не суди меня.. Нет.. Не надо..
Я не верю в твое прозренье...
Не суди, я сама бы рада
Оправдать свое преступленье...
Не гони меня, не преследуй
И не жги презрительным взглядом,
Не ломай и не исповедуй...
Не суди меня... Нет.. Не надо...
Вся вина моя глупо сложилась
Лишь в закат и рассвет, и только
Для тебя ко всему стремилась
Ну, а сколько же можно.. Сколько?!
Отпусти меня.. Оправданьем будет то,
Что с меня довольно!
Не суди меня.. Нет.. Не надо..
Мне и так невозможно больно!

В колыбели - младенец, покойник - в гробу:
Вот и всё, что известно про нашу судьбу.
Выпей чашу до дна и не спрашивай много:
Господин не откроет секрета рабу.
* * *
Растить в душе побег унынья – преступленье,
Пока не прочтена вся книга наслажденья
Лови же радости и жадно пей вино:
Жизнь коротка, увы! Летят её мгновенья.
* * *
От страха смерти я, - поверьте мне, - далёк:
Страшнее жизни, что мне приготовил рок?
Я душу получил на подержанье только
И возвращу её, когда наступит срок...

Двоюродные братья за столом,
Один из них приехал из Израиля,
Общались, вспоминая о былом,
«И так далее, и так далее, и так далее»…

Я - русофил, с заметной сединой,
Терзался мыслью, предвкушая главное -
Ответ(!), который даст(?) полуродной,
«И так далее, и так далее, и так далее»…

Полу еврей - мой брат, – полу еврей!
Пять лет уже, как подданный Израиля,
По Батюшке - ментальный прохиндей,
«И так далее, и так далее, и так далее»…

Мамам – Фетисовы, - из мест
Смоленских, до...