Предновогодние полеты

Кажется морем – края не видно…
Те же чайки, тот же песок.
И даже чуть-чуть за «Тихий» обидно –
Намного теплей, берег также высок.

А облака, ни с чем не сравнимые,
Нависли низко – рукой достать.
Узор нарисуют и, ветром гонимые,
Опять полетят куда-то вспять.

Море – озеро, озеро – море,
Какая разница, та же волна.
Здесь даже красавице «Авроре»
Вполне приемлема глубина.

Здесь ныне военно-морские силы
Хранят покой российских границ.
Когда-то вихри враждебные вили
Давно, но нет...

Страшнее кошки
нету хищной птицы...
Когда в пике зайдет -
не спрятаться, не скрыться,
не защитят и каменные глыбы
гнездо несчастной кистеперой рыбы.
"Ага, понятно: здесь вы и живете!", -
проходит кошка в бреющем полете,
трубой задравши кровожадный хвост,
и, ввинчиваясь штопором в погост,
пугает маленьких веселеньких старушек,
клюющих заготовленный компост.
Медвежий угол - тихая столица,
здесь каждый бомж готов доходом поделиться
с несчастным обедневшим олигархом
и исповедь принять...

Назови ее ласточкой,
и она полетит к весне,
Назови ее ясною,
и она обратится зарей,
Окрести ее, ласкою,
и она обернется в шелка.
Это музыка нимф, что легка,
И свежа, как ветер ночной.

Дай ей имя - желанная,
и она тебе явит любовь,
Нареки ее славною,
и она будет доблесть ковать,
Вверь ей ночь беспроглядную,
и предстанет она звездным телом.
Это музыка ангелов белых,
Что на крыльях несут благодать.

Май манил весенним звоном,
Веселым ветреным задором!
Вышел на крыльцо маньяк,
Мимо девушек….. Косяк!

В лес уехать не проблема!
Голову отстрелит лето-
На плечах пенёк без мозга!
Это блеф и след от морфа…

Началось в деревне лето,
Свежий запах треплет нос!
А Сенёк орет куплеты:
«Что же будет? В чем вопрос?»

Разруха в мозге чадит кальяном.
И мысль мне в череп бьёт тараном…
Удар по печени вином!
Вином то, ДА! А мысль всё гложет,
Гложет по ночам безменным...

Крыло, несущее...

Цепи привычек сковали все тело,
Переплелись и узлом сошлись сложным.
И почему-то теперь мне нет дела,
Что в настоящем, а что уже в прошлом.

Теперь не понять что действительно нужно,
А что шелуха, и что можно отбросить.
На небо смотрю, отраженное в лужах,
Не в силах невидимый груз с себя сбросить.


Цепи разлуки все сердце сковали
В час, когда близкие вдаль уходили.
Память кричит о том, что потеряли,
А разум о том, чего не находили.

Все чаще теперь грусть-печаль мне подруга...

Сожги слова, оставь бумагу,
ее сжигали много раз...
На ней все наши души наги
в проекции из слов и фраз.
Без масок, мишуры и фарса
мы умираем...Как же так?
Постой, оставь не жги бумгу,
давай напишем напишем о мечтах.
О чем мечтаешь? - о полете.
-Тогда пиши об облоках!
Издать вы книгу в переплете
с обложкой в радужных цветах...
Так что не жги, мой друг, бумагу!
Оставь вживых эту мечту...
Пусть будут души наши наги
и освещают пустоту.

Мой милый мальчик, я тебя люблю,
любовью глупой, страстью безнадежной,
и от судьбы я ничего не жду,
пусть так останется, как было прежде.

Нам вместе быть с тобой не суждено,
но помню я твои прикосновенья,
как целовала губы и лицо....
и словно погружалась в сноведенья.

Ресницами водила по щекам
и ощущала юношеский трепет,
порой казалось, будет вечно так,
но понимала, нет любви нелепей,

То ощущение полета на яву,
при виде твоих глаз печальных,
И как же сильно я тебя люблю...

Рассказала мне бабуся славненькую сказку,
Как игрался, умиляясь, шаловливый Васька.
«Мастера» и «Чемпионы», массы нашего двора,
Детвора вся почитала Ваську-птичку-короля…

Толи заяц, аль медведь, мо ж лиса, какая?! Нет,
Кличка Васьки «Соловей», не совсем простая.
Детям весело, смешно, также, короедным всяким,
Ля бемоль берёт лишь он, тенорком пернатым…

Запылённая весна, грохот птичий среди марта,
А солистом главным был - Васька, громко заливая:
«Кто спел правду, при делах, мне...

Любви прекрасные мгновенья,
Сплетенье рук, сплетенье ног,
Пожар в телах, страстей томленье
Души полет и сладкий смог.

Дурманом этим опьяненный,
Ты забываешь обо всем,
Ты голый раб, судьбой плененный,
Любви обласканный огнем.

Сгореть в нем, вот предел мечтаний
Чтоб сладкий сон был навсегда,
Чтоб никогда не просыпаться,
Чтоб были в нем лишь Ты и Я.
Владимир Тихонов.

Мы любовью с тобой занимались,
на лугу средь пахучей травы,
и счастливыми оба остались,
не смотря на пороки судьбы.

Вспоминаю твои я губы,
словно прикосновенье цветов,
и твои очень нежные руки,
мне , несущие только любовь.

Как тебя я всей страстью ласкала,
заключая в объятья свои,
и безумство свое совершала,
словно жаждала большей любви.

Целовал ты мои ресницы,
пылким взглядом смтрел мне в глаза,
мы хотели успеть насладиться,
терпким вкусом шального вина!

В поцелуях...