Позже

А мороз, пробирал до костей,
Время близилось снегопадов.
Миру мир и в нём не убей,
Не открой, кровью двери Ада.

Скоро, может быть, завтра даже,
Скроет грязь Земли, белый снег.
Но его, следом мир измажет,
У безгрешности, краткий век.

У благих даже намерений,
Минус есть, иной раз они,
Внеся лепту в цепь изменений,
В мрак окрасят кому-то дни.

И не сделал бы как, об этом,
Будешь позже жалеть опять.
Меж плохим и хорошим где-то,
Лежит верное — трудно взять.

А мороз, пробирал до...

Стали имущества у Хорошавина конфисковать,
Что бы как-то убытки государству погашать…
Он в Конституционный суд обратился,
Под арестом сильно, - в сизо не журился.
Мол, закон о коррупции не правильно приняли,
Такого в России ещё никогда в жизни не видали…
Россию полностью, - такие как он, не разорили,
А закон о коррупции уже на Руси внедрили.
Как теперь таким чиновникам руководить?
Руками волосатыми, в казне не станешь шевелить…
Чтобы миллиард, другой, в карман положить,
Посля на...

(или не успевшему вернуться обратно?
тебе или кому приятно?)

Никто ничего и не заметил, не помнил, да и
всё все забыли? причём здесь надолго? вы-
ли?
- Пели, пепел скуренных сиг ели? или выпи-
той «килы», след? искали – лед?
- Устали? навеселе? сходили с ума? паки на
взводе, (или что-то ещё того вроде)
Шиворот навыворот, наизнанку, падающую
на тебя, на голову манку, тёмные феи в цепь,
в ряд, (или покемонов отряд: иви, мью, мяут
(и другие гастроли), аут.
- Гостили? были в...

Падают капли неторопливо,
Растворяясь в размокшей земле.
Дождь как будто шепчет игриво:
"Посмотри, я спускаюсь к тебе".

Озорной и по-доброму светлый
Поливает дождь землю с небес.
Позже радугой он разноцветной
Ненадолго на небе воскрес.

Ты ненавидела мужчин,
Но ты искала.
Их было множество, причин,
Нас было мало.
Ты находила, но не тех,
Кто так был нужен.
Кто вызывал всеобщий смех,
Стал позже мужем.

Казалось бы, простой урок,
Но незадача.
Он не пошёл, как надо впрок
А всё иначе.
На те же грабли наступать
Ты полюбила.
Ошибки надо признавать,
Когда есть силы.

Но что такое для тебя,
Быть виноватой?
Признать, что ты как все, скорбя,
О том когда-то.
Не для того ты родилась,
Чтоб быть женою.
Тебе приятна...

Один монах, усердно занимаясь,
Аскезой тело долго изнурял.
Десятилетиями он, в себе копаясь,
С утра до ночи душу очищал.

Монах узнал законы мироздания,
Он видел красоту других миров.
Прочувствовал душевные страдания
И мощь любых произнесённых слов.

Он многому в аскезе научился,
Он научился безусловно всех любить.
Частенько он куда-то возносился,
Любил в астрале время проводить.

Его учитель, мягко наставляя,
Ругал, что он живет в других мирах.
Что он живёт, в астралы улетая...

Ты полюби меня таким, какой я есть.
Возможно и нескладного немного.
Возможно, что таких не перечесть
И много их проходит у порога.

Возможно. Только я такой один.
На целый мир не сыщешь ты другого.
Меня ты пробираешь до глубин.
Ответишь: "Нет", вернусь чуть позже снова.

У меня три, уже взрослых сына, но иногда вдруг вспоминается как они маленькие, накатавшись днём на санках, вечером пили чай с нами и взахлёб делились впечатлениями. А потом, сомлев в тепле, ложились в койку и сразу же засыпали, а я смотрел на них и не мог наглядеться. Это стихотворение об одном из таких вечеров.

Вот и вечер,
И тень предметов, исчезает в мраке ночи.
Сну навстречу,
Спеша, ложись удобнее, на правенький бочёчек.

День был долгим,
И ярким — дни такие даны детству.
В санках...

Вновь лишь сам, был в своей проблеме,
Виноват, жил одним лишь днём.
И опять, ногой мимо стремя,
И лечу, и всё кувырком.

Не сержусь, не виню планиду,
Жив покуда и всё пройду.
И на жизнь не держу обиду,
Знал и худшую в ней беду.

Запотели машины стёкла,
«Обогрев» кнопку, жму рукой.
Притомился, душа продрогла,
Только в ней, кнопки нет такой.

А дорога бежит с пригорка,
Сквозь туман не видать ни зги.
О плохом, мысли желчью горькой,
Не хочу, забивать мозги.

В них и так, занят ум...

Уходили, рельсы в бесконечность,
Взгляду, в это верилось тогда.
Беззаботной юнности беспечность,
Смоют позже, опытом года.

Много будет их — дорог, вокзалов,
Много будет, стран и городов.
И судьбы — то ласки, то ударов,
И друзей, ушедших в стан врагов.

В юнности, мы верим что мы вечны,
И в старение, не верим тел.
Верим что, мы жизнью бесконечны,
Что болезнь и боль, не наш удел.

Сделав крепче, заберёт взросление,
Лёгкость, беззаботности юнца.
Но не сломит,сильных душ стремление...