Позже

Я узнаю себя в друзьях,
Манеры, взгляды, поведение.
Как я веду себя в гостях,
Всё это вижу, без сомнения.

Есть в каждом что-то, что во мне
Созвучным эхом отзовётся.
И позже где-то в глубине
Моя душа мне улыбнётся.

Уходят в даль кто сделал всё как надо,
Кто сделал всё, что мог в своей судьбе.
Уходят те, чьих не хватает взглядов,
Мы встретимся чуть позже вдалеке.

Мы встретимся и это без сомнений,
Всему свой срок, за этим не спеши.
Не может быть здесь горя, сожалений,
Лишь радость за спасение души.

Решил стать лучше я и план придумал,
Займусь я йогой, чтоб наверняка.
Чуть позже я немного передумал,
У кунгфуистов твердая рука.

А мне это сейчас необходимо,
Займусь кунг-фу... По телу прошла дрожь.
У зеркала я стал невозмутимо.
Куда мне лучше? Я и так хорош!

Звонок прозвенел, и срываются классы,
Теснины дверей водопадами пеня.
Крылатых портфелей гремят маракасы,
Как марш перепрыгнутых в спешке ступеней.

Несутся из школы горластые группки,
Как будто из плена сбежавшие смело,
И кажется вновь, что одни только губки
Впитали с доски все премудрости мела.

Портреты, равняясь в настенном параде,
Глядят с высоты на людей одиноких,
В тяжелые сумки кладущих тетради
(Проверить и завтра раздать на уроке),

Чьи лица вечерней усталостью...

Мы многого друг другу не сказали,
Любовь слепила счастием глаза,
Сегодня здесь, а завтра там бывали,
А по ночам кутили до утра.
Я был влюблён, и слеп, как то бывает:
Душа песнь пела от родных очей,
От запаха, что тело источает,
От бёдер складных, от сосков грудей.
Я часто ночью сонной наслаждался
В кромешной самой, непроглядной тьме,
Как малый мальчик с локоном игрался,
Шептал на ушко всё, что на уме.
Слова и... время! Вас мне не хватает -
Всего бы сделать шаг один назад...

Хотел канатоходцем стать.
Боялся высоты.
Как птица он хотел летать.
Такие вот мечты.

И позже было точно так,
Страх оставался в нём.
Он балагур был, весельчак,
Он шёл своим путём.

Не смог он страх преодолеть,
Такие вот дела.
Он любит в небеса смотреть...
Мечта его жива.

В средневековье, времена,
Когда бродили тамплиеры,
Передавалась быль одна,
История любви и веры.

Ходил по деревням старик
И проповедовал добро.
Что говорил он - не из книг,
От сердца шло его тепло.

Любовь, гармонию дарил
В своих походах по земле.
Весь мир вокруг старик любил,
Он не противился судьбе.

От сердца правду говорил,
Вселенной истину искал,
Он счастье людям приносил.
Он талисманом позже стал.

Цветок на поле. Солнце. Тишина.
На тонком стебельке. Весной родился.
Чуть позже в этот край пришла война,
Красивый мир во взрывах растворился.

Вмиг затянуло дымом небосвод,
Разрывы перепахивали поле.
Друг с другом воевал один народ,
Кто за идею, кто-то по неволе.

Не передать те ужасы войны,
Что были рядом с маленьким созданием.
Минуты редкой, мертвой тишины
Цветку как будто были в назидание.

Он выжил. Средь чернеющей земли
На тонком стебельке растёт ромашка.
Как символ...

- Ну как ты мог? Ведь я тебя любила!
Всё лучшее тебе я отдала!
Стихи тебе вчера я сочинила.
Любовь мою к тебе я берегла.

А помнишь, ты в любви мне признавался?
И позже ты грозился замуж взять.
Вчера ты не пришел, хоть обещался.
- Мама не пустила погулять.

Седые деревья стоят вдоль раскисших дорог,
Они как солдаты на страже, как однополчане.
Они защитят нас с тобой от беды и тревог
Тихим шелестом веток, а также глубоким молчанием.

Словно старцы седые стоят, голова на ветру,
Только снег серебрится немного, снежинки летают.
Они, будто в сказке, летят сверху вниз поутру,
Они землю застелят красиво, а позже растают.

Седые деревья, вы наш храните покой,
Посылаете нежные чувства без вычурной фальши.
Вы как будто бы мне на прощанье...