Появилася хандра

Если высох источник силы,
И родной души рядом нет.
Ты из сердца, возьми жар пыла,
И согреет чувств светлых свет.

Если выход не виден взгляду,
И размыла его хандра.
Не сдавайся и жизнь в награду,
Счастье даст, в новый день с утра.

Если ложным был мысли вывод,
И в тупик, ею ты забрёл.
Не печалься, всегда есть выход,
Просто ты его не нашёл.

Если всё вдруг во всём и разом,
И совсем уж невмоготу.
И тогда, пока жив, обязан,
Жить и дальше идти в мечту.

Если всё же в печаль...

Хватит грусти-меланхолии,
Хватит мыслей о плохом.
Не желает сердце более,
Жить хандры унылым сном.

Придавил мир — что ж, случается,
В нём у опыта есть вес.
Так судьба в нём развлекается,
Всяко-разно шлёт с небес.

А когда совсем уж плохо,
Жить когда уж невтерпёж,
Зло не нужно брать в боль вдоха,
Ранит душу его нож.

Ветер тонко завывая,
За меня всплакнёт пускай.
У меня судьба такая,
Её дал в рожденье май.

Мы есть то, что в нас построили,
О чём думая, живём.
Хватит грусти...

Давайте-ка выпьем вина,
пусть будет нам сладко и горько.
Июль покатился под горку.
Исчерпаем лето до дна.
Разбавьте глотком хванчкары
абсентовый привкус полыни.
Во имя недолгой теплыни
плесните остатки хандры
на землю. Там вырастет куст
до осени неопалимый.
А осенью неумолимой
своё отгорит. Ну и пусть.
Налейте до края бокал,
стакан или с трещиной кружку.
Осудит ли нашу пирушку,
кто в сердце печали впускал?
Кто в лучшем живёт из миров,
себя не лицуя наружу.

Пусть чайки над...

Кончалось лето, в окнах плыл закат,
гирлянда птиц на проводах висела.
Плеснув хандры в пустой стакан зрачка,
тоска в душе справляла новоселье.
А город жил, беспечен и лукав,
спеша потратить мелочь летней сдачи.
Браслет моста, в него реки рука
легко продета,
дождь вечерний плачет.
Или поёт под музыку любви.
Или её на свете не бывает?...

Или комок мне горло так сдавил,
как шею неба туча грозовая

2011-08-29

Шурша спешат песочные часы…
В окне бездымно догорает осень.
По кругу ветер ворох листьев носит
и октябрю бросает на весы.
Безвкусный день настоян на дожде,
в нём хмеля нет, а лишь хандра и влажность,
пушистых ёлок щегольство и важность
и дрожь берёз, иззябших без одежд –
они как свечи тонкие чадят
безлистных крон сырыми фитилями…
В затоне роща мачт над кораблями,
туман, буксиры сиплые гудят…

Промозглый вечер, близкая зима,
почти размыты межсезонья грани.
К стеклу прижат...

- ты всё смотришь милая свысока
и готовы к бою твои войска
говорил он думая о своём
говорил давай упадём вдвоём
с высоты в пучину больших страстей
я ведь знаешь мастер таких затей
я бы мог развеять твою хандру
я бы даже выиграл в ту игру
где пришедший последним
получит приз
говорил он хочешь – любой каприз
наиграю хочешь? а то – спою
арендую номер тебе в раю
на любой какой ты захочешь срок
говорил он выберу вечерок
подгоню фелуку к твоим дверям
по каким ты любишь ходить морям...

Не горек хмель, не сладок сон
и лунной дольки привкус терпок
(недавно было колесо,
теперь остался тонкий серпик).
По мутным мартовским ручьям
плывут февральские печали.
Пустая лодочка ничья
к бессонной пристани причалит.
Моя высокая хандра
ослабнет и отпустит горло.
И станет холодно и голо.
Но за мгновенье до утра
услышу я сквозь тонкий лёд
движенье соков и созвездий,
утиных стай ночной пролёт
над сирым рубищем предместий,
как просыпается трава,
пушится верба золотая...

Я ещё раз, шагнул в жизни лето,
Здравствуй солнышко, я ещё жив.
И ещё пью в твоих лучах света,
Тепло мира и счастья мотив.

И ещё огнём жарким по жилам,
Бежит кровь и силён я пока.
И мне многое в мире по силам,
И точны, мои взгляд и рука.

И ещё я себя побеждаю,
Когда жить начинаю хандрой.
И ещё я способен по краю,
Идти в жизни, рискуя собой.

И ещё я на глупость безумства,
Ради милой, способен во всём.
К ней во мне, став ещё сильней чувства,
Любви жарким пылают огнём.

И ещё...

Беспечный странник, ветреный сентябрь,
то плачет, то смеётся, мой до дрожи.
Мы с ним родня, я на него похожа,
как мать похожа на своё дитя.
Промозглый сумрак, пряный дух густой,
фиал небесный всклень дождём наполнен..
А осень пляшет и себя не помнит,
и спущен лист последний золотой -
по ветру пущен, станет медяком,
иссохшим прахом до последней жилки.
Но есть ещё глоток на дне бутылки,
и ночь, и берег с жарким костерком.
Уходят вверх белёсые дымы,
зрачок пруда вобрал ночную...

Я замкнусь, в себя уйду,
Надоело.
Объясняться что в виду,
Вновь имел я.

Разговоры — болтовня,
Говорильня.
Наплевать всем на меня,
Им лишь пыль я.

Был кудрявым пареньком,
Баламутом.
Верил что ждёт день добром,
Рано утром.

В небе туча, в душе бяка,
Тоска гложет.
День с утра дождём заплакал,
Я промокший.

Ум с душою не в ладах,
Ломит тело.
Всё к чертям — в хандру уйду,
Надоело...
Марковцев Ю.