Потолки

Галлюцинации в условиях сенсорной депривации,
отличались появлением ангелов, а падающие
с потолка огромные с футбольный мяч,тёмно-кра-
сные, и серебряные капли заставляли его заби-
ваться в угол и накрывшись тряпкой молить о
милости,пощаде,(прошу не путать с алкогольным
психозом,аде, змей пауков, (гадов) с психозом
заключённого или военнослужащего), запускал
процессы внутреннего, утюжащего, подсознате-
льного анализа структурировал и сортировал
информацию самонастраивался...

Ни слова о себе, (так ему казалось), а на сам-
ом деле в каждом слове строке и букве пере-
носил все свои букли, тела своего скрижали,
тараканы мыслей,те которые забежали, зави-
сли, забились/забылись, и свежие, невзначай
явились, (терриконы).
- А рождение новых, в момент написания,
ещё не осознанные, откуда?
Заклинания. Те, что рождают улов, кто дви-
жет ручкой? да и зачем, попал на крючок
слов и никто не знает, будет ли новое зна-
ние, новый посыл, ждём его, лопатим породу...

Веточку сосновую я в лесу сломал
и поставил в вазочку, как на пьедестал,
а она противится этой доле злой,
щерится иголками, мажется смолой.

Простояла веточка в комнате три дня,
среди ночи сжалось, вдруг, сердце у меня.
Вижу: плачет милая жидким янтарём.
Заменили солнце ей тусклым фонарём.
Вместо леса – комнатка с низким потолком.
Вместо неба – форточка (пластик со стеклом).
Каково же было ей оказаться здесь?
Отнесу-ка веточку я обратно в лес!

Жалко только: веточку мне не оживить...

Стекло, обыденность презрев, ломает свет,
лучи его ломает, как тростинки.
Стекло из света извлекает цвет,
и свет, лишившись своей радужной начинки,
покинув мир и дав монашеский обет,
приют находит в самой маленькой пылинке
на абажурной бахроме под потолком.

Пишет, пишет все рука,
Что же она пишет?
Ладно ты пиши пока,
Это тебе ближе.

Мысли ведь не с потолка
Взяты. Еще выше!
Что же пишет мне рука?
Что же сердце ищет?

Вот бы взять и все узнать,
Что же дальше будет?!
Вот бы взять и написать
Сразу наши судьбы!

Не придется больше ждать
Ничего ведь людям.
И не думать, не гадать,
Ясной стала суть бы!

Только так не интересно!
Потому что, все известно.
Лучше ждать, мечтать и верить,
Чем все сразу знать!

Что же свыше нам дано...

Сила воли краюхой колючего хлеба
отметелила тело, опротивила небо.
Топорами летят бумеранги из слов
к чёртовой матери…

Потолками бессмыслие топчется, множится,
злыми мухами гадит на белой стене.
Бессознательным вальсом сознание крошится
в подсознательном вязком дерьме.

Сверху дождь перебежками, липкий как гной,
он царапаёт стёкла в истоме шальной,
он по капле струится в потерянный стих…

Я разбил зеркала. Я затих.....

Забудь о том, каким героем был вчера,
Тебя не вспомнят, ни в учебниках, ни в книгах.
Ты упустил то время, чтоб сказать "пора",
И возмещаешь злость ты в мелочных обидах.

Мерцает свет под потолком, окончен день,
Он не принёс тебе ни боли, ни утраты.
От слов твоих не отразилась даже тень,
Ты стал невидим и не слышим безвозвратно.

Сомнения, что были, все ушли, поверь,
Ты в зеркалах не сможешь больше отразиться.
И в тело, что твоё тебе закрыта дверь,
Откуда невозможно снова...

Тихо капает с небес
Неопознанная жидкость.
Ветер умер и воскрес.
Ощущает грязь и липкость
На поверхности своей
Полный тусклых фонарей
И насквозь промокший город.
Грусть, тоска, туман и холод

Захватили всё вокруг.
Без стрельбы и даже штурма.
Радость выгнали на юг,
А мечты сидят по тюрьмам.
По дорогам и домам
Прогуляться вышла тьма
Вся надменная такая
Ходит, бродит, всех пугает.

Только двое на скамье
Грелкой юности согреты.
В старом парке, при ручье
Два студентика – скелета...

Без свободы, увы, ну ни как мне поверь,
Без мечты и желаний – навряд ли возможно,
Нереально пройти свою жизнь без потерь,
Ведь без опыта жить - это очень ведь сложно.
Без добра мы с тобой никуда, вот секрет,
Хоть закрыты все двери и замки там немалы,
Жизнь она просто наша и это не бред,
Я об этом ведь знал, ну и ты понимала.
В жизни можно всё делать отнюдь для себя,
Несмотря на проблемы, страданья людские,
Можно жизнь ведь прожить никого не любя,
Но обидно бывает иногда за Россию.
И...

Желаю быть тобой разбуженной,
И в сумраке, и поутру,
Бросать одежд тончайших кружево,
Как клен, последнюю листву.

Желаю быть тобой наполненной,
До непростительных глубин,
Парить под потолком над волнами
Постели, пледа и гардин.

Желаю быть тобой целованной,
Ни дюйма, чтоб не пропустил,
Сливаться мягким теплым оловом,
Застывшем в сладости мастил.

Мой ритм тобою будет выбранным,
Из тысячи других сердец,
Десятки раз в ночи проигранным
Оркестром пульсовых колец.

Желаю быть в...