Потолки

Наличие параноидальных идей в голове адепта,
одно из основных условий его продвижения по
пути, следования, скачка идей, пола, потолка,
ах нелегка, трудна жизнь…….., брось не робей,
всё будет хорошо, а всегда возникающий воп-
рос (как будто в мозги врос, в сознание), «где
был рисунок, пока ты его не нарисовал, а если
ты его всё-таки не нарисовал, куда он делся?» -
так и сидел, Стёпа надеялся, постигал, чесал ре-
пу, растирал краски на ветер, бросал слова, сова
сидела на ветке ивы...

.... таинствен путь ....
… да и к тому ж, пока что,
Гены-цепи динозавров, частью в рясах, тут
И всё пытаются меня доисчерпать,
Но всё никак…, но мрут....

Впрочем…, ины из них,
(кто змия «баловал»- Ха жёг огнём),-
И, в рай летят!
И получают, то чего хотели тут, торжествено-,
Но, - там, вВерху дано принять…

К счастью не без того…, но больше в Эпосе…
Не о досто(а)инствах, но о подменах…
Реально-голо, и, о скрытых лжами, Ведах…,–
Потом, в догматы принятых, сюжетах

Но, неки, над...

Ей кажется,
Нет ничего прекраснее рассветов,
Когда лучи ласкают лето,
Когда роса алмазами горит,
И зелень нежностью томит,
Когда она как птица вьется,
Над омутом проблем смеется,
И море по колено ей тогда,
Когда пылает алая заря.

Ей кажется,
Что нет печальнее на свете,
Холодных ливней,
Листьев желтых на земле,
Рассветов в суету одетых,
закатов -
дней летящих катов,
Свинцовых туч,
угрюмо потолком висящих.
Все в черно-белом,
Хэппи-энда в этой жизни нет,
А впереди зима,
А...

На лошади вечерней, рассевшись кое-как,
Кто сел в купе, ну, а кому плацкарты.
В углу затих хохол, запрятав сало в свой кулак,
За стеночкой лохов разводят в карты.

Плетётся тихо лошадь, копытами стуча.
И проводник звенит в подсобке тарой.
В купе соседнем на столе бутылка и свеча,
И кто-то нежно балует с гитарой.

За стенкой тихий стон - видать, нехорошо,
А может, хорошо, и даже очень!
И если ещё часик он продолжится ещё,
То пол вагона тоже так захочет!

За окнами раскинулась...

Светила яркая звезда,
Что путников вела туда,
Где будущий дремал Спаситель.
Была невзрачною обитель.

Пещера. Мрак со всех сторон.
В кормушке на соломе Он
Лежал, завёрнутый в овчину.
Иосиф с вечера лучину

Зажёг в углу. Чадил огонь.
Марии тёплая ладонь
Застыла на челе младенца...
Три старца с замираньем сердца

Вошли в убогий этот кров
С ларцами, полными даров.
По потолку блуждали тени...
И пали гости на колени

Перед Израильским Царём.
Глядела ночь в дверной проём.
И луч...

Надев стерильные халаты,
Как санитары прежних дней,
Прошли ночные снегопады
С анестезиею своей.

В предутренний, морозный, зимний,
Швыряясь сонным вороньём,
Перерастает в амнезию
Горячечное забытьё.

Прорежется у солнца темя,
И выдавит с усильем плод
Из лона страждущего темень,
Раздвинув облачную плоть.

Отцовством осиянный гений,
Проглянет утро вдалеке
С пометкой поздних озарений
На стенах и на потолке.

Живых не осталось, свистел ветер, и стучали
ветки, по крыше, света не было, выше, звёзд
не видно, тучи, ну, ты и могучий, выли собаки,
хором, кричал филин, ну, ты и линь, рыба-рак,
назад пятящийся, пятерни расставил, за трави-
нки цепляющийся при падении, на потолке
примостившейся, пришли, тук-тук-тук, старуха
смерть сама пожаловала, словно жало, нож, не
трожь его не кликай, беда двулика, рождённым
дважды, а ты сам отважный, герой, или смире-
нен, чего больше, не уходи...

Речитатив не впечатлял, не наполнял, опустошал,
коды и шифры не соответствовали, ключи замкам,
информация слоилась, распадалась на куски, (чуд-
илось, илом по), чудовища, выползали из мрака,
макака, кидала гниль в лицо, с потолка, падали
жирные капли, пауки спускались, оплетая прост-
ранство, (враки), рифмы не было, пыль, слизь,
слякоть, сменяли друг друга, не надо якать, упру-
го, распространялся звук, по стеклу, у дуг волн
образовывались дыры, из которых постоянно кто-
то...

Он вылизывал мордой притоны,
так качало его до земли.
Проституток горячие стоны
лепестками бутонов цвели.

Ядом жёлтым тычинки пестрели,
пестик высился, словно труба,
проститутки горячие грели
его душу, иначе б – «труба»

Сердце прыгало комом в аорте.
Иглы тонкие – снежная взвесь.
Ах, оставьте, всё тщетно, не спорьте:
за чертой – только чёрное есть.

Ночью встанет душа промеж стенок
с измереньем от ног – к потолку.
Засинеют тяжёлые вены,
месяц-жернов свернётся в дугу.

Иль...

Невыносимость невесомости, ощущал её неуём-
ности? и полное отсутствие тяжести? а где тебе
взять радости? или, носами рыли, а оказалось, ле-
тали, под потолком порхали, зачем обошёл кому,
вывернул наизнанку? знакома? неведома пастор-
аль? а тебе чего жаль? жала или того кого оно
проткнула? ну ты и загнула, луна прибывала, а
маня глядя на неё страдала, не пошли, рассосал-
ись кости, остеопороз души трости, а ты давай,
ни пой, ни пляши, раздувай пламя, вилами по во-
де не пиши...