Постелью она

Пришёл усталый он с военного парада,
Снял китель, тяжеленный от медалей.
Жена – старушка за супруга рада:
Еще одну медальку деду дали!

За стол присели с водкою палёной,
Картошкой, салом и прокисшим хлебом.
Он вспомнил полк, войною опалённый,
И, что он чист, пред Родиной и Небом.

Потом смотрели долго передачу,
Как олигархи отмечают их Победу…
Потом легли, ведь - утром им на дачу,
Куда доедут, разве лишь, к обеду.

А ехать обязательно придётся.
Косить, копать, высаживать...

Безумств моих стихи,
Скорей всего, плохи.
И я не отрицаю,
Что зря листы мараю.
Но ты как оплошал?:
Шесть строчек прочитал!


Холод, сырость, грязь, туман.
В это утро всё - обман.
Звуки тают, нарастая,
И рождаются, смолкая.
Сон ли в утро? Утро ль в сон?
Яви крик? Иль бреда стон?
Стон побуднего распятья,
Стон полночного проклятья.
Нынче всё не то, не так,
Не с чем сердцу биться в такт.
Не с чем биться, не с чем слиться,
Некому во мгле молиться.
Нечем стало дорожить,
Нечем...

Жили-были бобр с бобрихой
В заводи завидно тихой.
Запасали впрок кору,
Ветки, стружку и траву,
Чтобы зимними ночами
С полными спать животами.
Лучше сытостью томясь
Ждать весну, не торопясь,
Чем придумывать диету,
Отослав гурманство к лету.
Этой думою они
Наполняли жизни дни.
Надобно сказать: бобриха
Знала сколько стоит лихо
И заставила бобра
Видеть, как она добра,
Как она его лелеет,
Всюду за него радеет,
Не жалеет для него
Красноречья своего.
Её ценные советы
Были ею же...

Бабушки с мамой, вернувшись нах Хаузе,
Подслушал невольно беседу их сын:
-Был бы отец… (вздох и долгая пауза) –
Рос бы другим, не таким озорным.

-Был бы отец? Ну, а где ж его взять-то?
Наших мужчин покосила война.
Те, что остались – в семейных объятьях.
У каждого – дети свои и жена.

-Что мне отец? – думал позже мальчишка,
Лёжа в постели, смотря в темноту. –
Где он? Зачем возникает, как вспышка,
В снах? Почему без него я расту?

Будет мальчишка с обидой недетскою
Долго...

По стеклу, словно кистью росписи,
Кружевами плетут метели...
Этим утром больному в хосписе
Не подняться уже с постели.

Он подводит итог. Мысль летит, как стрела,
В ожиданьи последнего вздоха:
«Жизнь прожил я, не сделав выстрела,
Что само по себе неплохо.

Не ругался, не крал, не пьянствовал,
Не величил себя высоко.
Скромно жил: не кутил, не барствовал;
Сторонился сего порока.

Для детей я не слыл отказником,
Чтоб поднять их, работал много.
Пригублял только чуть, по праздникам...

Застонала, закружила снежная метель
И пошла гулять по селам, да по выселкам
Но нетронута - немята белая постель
Да хозяйка все глаза успела выплакать

Утомилась, уронила голову на топчан
Завтра снова ей вставать спозаранку
На столе, хлебной коркой накрыт стакан
На стене висит портрет в черной рамке

По завьюженной тропке трудно шагать
Да еще нелегка работенка
Не успела, не смогла никому сказать
Что под сердцем она носит ребенка

Песня грустная из памяти и женских снов
Разлетелась...

Жил царь, в неназваных веках
В местах, где не было писцов
В местах, где правил только страх,
Где черепа висели на шестах.
Там реки черные из крови,
Из крови люда и детей,
Там правил царь, нахмурив брови,
Царь прыти, бесов и теней.
Зов мудрости жестокого клинка,
Царя
Тянуло к власти постоянно,
Во сне хватался даже за ветра,
В том царстве жили с покаяньем.
Младые жертвой обливались,
Девчушки забивали скот,
Вместо воды все кровью умывались,
И с жаждой раскрывали рот.
Под каждым...

Ушла! Изменила! Бросила!
Нет вкусных щей на плите,
В постели пусто и холодно...
Напиться бы с горя мне...

Иголка в руках не держится,
А надо зашить штаны...
А тут отовсюду слышатся
Стоны о нежной любви!

Да что вы в любви понимаете?
Стихи сочиняя свои!
Я только один на свете
Все знаю! Меня спроси!

Я вам расскажу, как надо!
Я всех и всему научу!
Ремнем и частично матом
Науку в вас вколочу!

Я вам покажу - Эротика!
Я вам покажу - ля-мур!
...Эх... что ж на душе так муторно...

Заброшен сад, сиреневая юность
Прошла как сон, ведомая судьбой,
Расстаяла и больше не вернулась,
Отправлена годами на покой.
И стали сны белее и короче,
Как первый снег ложатся на постель,
И как дитя стремятся в колыбель,
Закружатся заветренные ночью.
И замирают плавно в тишине,
Холодной подчиняясь вышине.
Без права на живительную влагу,
Присытишься пустыней наконец,
Не ожидай объемлющего блага,
И золотой на голову венец.
Презренному от мрачного веселья,
Нацелен мир видений и...

Я говорю тебе прощай,
Уходят долгие минуты,
И наша встреча стала мукой,
Я говорю тебе прощай.

Не нужно чувственных объятий,
Не нужно искренности слов.
Следы оставит не любовь,
А заверения в проклятье.

Цветов огромные поля
Застыли в ледяном просторе,
Шумит бушующее море,
И облетели тополя.

Листва, холодная постель,
Не для любовных побуждений.
Она мертва и только тени
Уходят в зимнюю метель.

Прощай тепло и нежность взгляда,
Мне побуждений не дано.
И мне прощения не надо...