Постелить

Дорогие, лучезарные, самые чуткие на свете...
Примите несколько строк в знак благодарности Богу
и судьбе - за то, что вы у нас есть...


1976


Сверчковой темноты скрипичный свист
Страна без тротуаров и людей
Клин огоньков непуганых повис
Над патронташем вымерших путей

По лунным шпалам бродит чей-то конь
И мы по пояс в сумраке бредем
Где руки наши – там горит огонь
Где губы наши – там светло как днем

Обрывки проводов, ступени крыш
Сплетение немыслимых орбит

К плечу...

Автобан… Автобан…
Ты мой вечный оракул.
Мне бы слушать тебя… и рулить без забот…

Дальним светом опять мне весь лоб покарябал
проскочивший по краю
шальной идиот…


Да я зла не держу. Мне бы в ночь прислониться…
Не к постели:
к шоферской звезде дармовой!…

Путеводную песню поет мне сынишка,
целый месяц агукая
в сотовый
мой…


И бессвязною речью той — я с миром связан.
И дороги не в Рим все ведут. А в семью.

И редуктор второй день гудит… вот, зараза…
Не гуди...

Лежу в постели, рядом – никого…
–И что? – спросили вы.
–И ничего…
Вот так всегда: ложусь одна, встаю одна,
И среди бела дня, в толпе людей – одна.
¬–И что? – спросили вы.
–А ничего… – сказала я, и сердце вышло из меня.

Вселенная – поехала и… встала
Меж этажами.
И молчит стреножено.
И я смеюсь, а сам смотрю тревожно
Как всё меж нами
намертво устало…

Как ты устала в толчее вокзала
С невыносимым бешеным ревнивцем.
И спрашиваться подвести ресницы
Как ты устала, боже, как устала…

Рвануться, крикнуть… получить пощечин…
и руки сжать холодные, как льдинки…
Но мост меж нами тонок и непрочен
И я не добегу до середины.

И два тяжелых неподвижных сердца
Утянут вниз – и мне не отвертеться.
И ты меня...

Ты - женщина, ты - книга между книг,
Ты - свёрнутый, запечатлённый свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.

Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток!
Он жжёт огнём, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.

Ты - женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты - в наших безднах образ божества!

Мы для тебя влечём ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся - от...

Птицы синие разлетелись,
Голубых, словно пруд пруди.
В бледно-розовые пастели
Смотрит лик голубой луны.

Шарик наш как орех надтреснут,
Переполнена скорлупа
И какой-то великий гений
Перестраивает ДНК

И в Европе уже в почете
Однополых парад меньшинств
И любимой у ихней тети
Только тетя - долой мужчин.

Только сильный пол не в пролете
Волосатая грудь груди
Было вроде бы в анекдоте,
А теперь выходи, смотри.

Я с ума схожу, помня веру
Ведь Отец завещал не то!
Из ребра...

Вот не задался день!… мы ссоримся с тобой
То будто хрыч с каргой.
То словно Зевс и Гера.
И в небесах – раздрай.
И на земле – разбой.
И у соседей враз проводка погорела.


Вот не задался день!… мы сотни лет кричим,
на перекресток встав…
на горло встав ретиво…
И Господа в себе
безбожно сволочим.
И валимся в постель –
объевшись седативов…


На сотни миль вокруг
закатная межа
распахана в боях. И мы молчим устало.
Ну, не задался день! И мечется душа…
И только вас еще
нам...

В комнате кровать.
Белая постель.
Любовь или болезнь?

уходит время -
спешите жить?!
из пешек выскочить в ферзи,
немедля в колыбели
уписаться в модели,
под визг, под смех первее всех
впилить в успех,
взвездить в попсе,
залезть в постель - в монархи,
взъяриться Солнцем ярким?
уходит время...
в безвременье?
безумие несчетных дней,
ночное иноизмерение
- людей?

«… тем бы есте нам послужили,
а мы вас за вашу службу жаловати
хотим». Легенда о казацкой воле,
О том, что вольные казаки были

Форпост, опора на Руси, и ей служили
Честно. И служба государева,
Границы крепко сторожили
И землю, и спуску не давали

Тем, желал, кто Русь Святую воевать!
Казаков учили воевать,
Не землю обрабатывать,
Сие запрещено, возможность

Только Россию охранять. Военное
Искусство оттачивалось
Веками, войско Донское,
Уральские казаки, царево

Войско, и...