Последний диктант

Ужин.
Очередная последняя битва.
Миска чиста.

Его, провожая, как в последний раз,
Ты смотрела на рельсы, он не сводил с тебя глаз…..
Оператор в рубку кричал: «Поезд Баку-Тюмень».
А ты, молча, стояла, ведь ужасен был этот день…

И, сопровождая его по дороге в купе,
Сильную руку крепко сжимала и слезы держала в себе.
Он тебе улыбнулся: «Малыш, не надо, не плачь!»
И вода по щеке покатилась и не слышно разбилась о плащ…

И солнце сгорело, исчезли люди, стал черным снег…
И ты останешься ждать. Все равно один вернется...

В пустых глазах участья не найти,
В холодных днях не отогреться телом.
За каждый миг приходится платить,
Как приношенье, жизни очерствелой.

Такой расклад. Ну что ж теперь, ну что ж…
Споткнувшись – встать, идти – и не смириться.
Такая боль, как будто в сердце нож
В меня вонзили чёрные убийцы.

Но знаю я, что есть иной исход,
Когда судьба безвластна и бессильна.
Я ухожу в последний свой поход
Навстречу Солнцу - жизненному гимну!

Никто не понимает…ни мама не друзья,
Навечно в темноте, притон – моя семья.
Я знаю так нельзя и знаю, что грешно,
Но видно за меня все было решено…
Исколотые вены, теперь во сне живу,
Почти уже забыла, что было на Яву!
В бреду мне снится мама, она меня зовет,
Но вряд ли, про меня она сейчас поймет.
Как буд то провожает, прощается со мной,
А я ведь не владею не телом не душой.
Передо мною поле, но травы все в крови,
Убитой мною дружбы, истерзанной любви!
И мама заставляет по ТОЙ траве...

Она жила у ресторана,
Любила слушать блюз и джаз.
И я кричал ей из седана,
Сигналил в полуночный час.

Сосед её, не рад сюрпризу,
Мне клялся, что швырнёт кирпич
И вторила соседка снизу,
Грозя наслать чуму и ВИЧ.

Но я смеялся, веря свято -
Любовь передо мной в долгу,
И если был я только пятым -
Последним стать ещё смогу.

Она спускалась в лёгком платье,
Ловил я термос на лету;
Хард-бопом вытеснив проклятья,
Мы уезжали в темноту.

Подальше от ненужных сплетен...

С утра покрыта инеем трава.
Зима уже стучится в наши двери.
Ещё трепещет жёлтая листва,
Оставшаяся на деревьях.

Трепещут листья грустно на ветру.
Видна печаль мне в их сияньи бледном.
И я когда-то, словно лист, умру,
Слетая с ветки в трепете последнем.
23 октября 2010 г.

Клочком обожжённой суши
в дожде, что стоял стеною,
любовь покидала душу –
твою и мою - без боя,
без стона и некролога –
оставив нам только память…
Но если всё взвесить строго, –
а что же ещё оставить,
за годы мучений с нами,
могла она напоследок?
Свой траурный профиль в раме?
С надежды посмертный слепок?

Последний кофе… и точка.
Сегодня он горше хины…
в него б коньяку чуточек,
а лучше щепоть стрихнина.
Но без детективной мути
мы в город влились огромный,
друг другу – никто...

Я так хочу сказать - прости,
Но затеряется в толпе
Мой голос. Умерших пути
Хребет разрезали судьбе.
Я в снимках пожелтевших лет
Увидел больше, чем дано:
Жизнь, соскользнувшую в кювет,
В тоску открытое окно,
Ворону, рвущуюся в высь,
Орла, парящего в высях.
Кошмар, прошу тебя, не снись -
А сны по-прежнему грозят,
И високосен каждый год,
И кровь желает видеть свет,
И раскаленным утюгом
Дорожный светится кювет.
Я весь проклятьями обшит,
Мне порча облегчает дух,
И лишь в полуночной...

Осень еще не отпустила
Последние дни ноября.
Золотом листву одарила,
А в дверь уж стучится зима.

По тихим аллеям парка
С тобою я рядом пройду.
Нет в мире ценнее подарка,
Чем тёплая осень в Крыму.

Россия милая очнись!
Вставай страна и распрямись!!!
Даётся нам последний шанс
Чтобы на ноги свои… в России встать!
Чтобы жить не в кабале
А в свободной родной стране
Чтобы все мы здесь трудились
И страна нами гордилась
Чтобы ели всё своё
А не заграничное гнильё…