После смерти

Что люди делают, когда им говорится:
Вам жить осталось пшик, с недели две..?
Один готов пойти и удавиться,
А кто-то - дать врачу по голове.

Сворачивает спешно янки бизнес
И срочно завещание строчит.
Француз стремится жизнью насладиться,
Виагру пьёт, ножонками сучит,

Любовью занимается. Петруха
Привычек не меняет - до зари
Когда вина он раньше пил литруху,
Теперь же убирает сразу три.

Еврей, узнав про то, что безнажён,
К другому направляется врачу...
А мне диагноз выправить...

Я всё никак поверить не могу,
Что я умру, хотя и знаю это.
Я не увижу больше на лугу
Цветы и море солнечного света.

Не встану у реки на берегу,
Внимая соловью, что свищет где-то.
Я всё никак поверить не могу,
Что я умру, хотя и знаю это.
2 апреля 2011 г.

Не учите меня жить,
Я и так во всём хороший!
Да! Пил, пью и буду пить,
И курить уже - не брошу!

«И Темзы жёлтая вода»,
И оды дописать конец,
Венец одеть и вдруг согнутся,
Так пепел, на рукав стряхнув
И веки опустить, проснуться,
В том мире, где фантазий дом,
За каждым переулком песен,
Играют гусли, струны, стон
И пляска и бокалов звон,
Наполнив красного вина,
……………………………
Вина ушла, душа окрепла,
До утра дотянуть успеть,
И дверь закрытую и плеть,
Забыть, умыться и взлететь,
На то последнее застолье
И тризну пропустить нельзя,
Поминки прогулять, возможно...

В капитализме чукча занемог,
Пришла, как говорится, тундре крышка.
Где раньше добывал олень свой мох,
Теперь лишь трубы и сплошные вышки.

Красивое название Сибнефть,
Кому-то оно душу, руки греет,
А в чукче вызывает сильный гнев,
Тахикардию, стресс и диарею.

Наметили к прогрессу новый курс
И президента выбрали повторно,
Но если слишком донимает гнус,
То зуд нельзя лечить амбулаторно.

В больнице чукча. Просто довели
Его до ручки пробы, экспертизы.
А что там на другом краю земли...

Измождённую плоть бороздит грешный дух,
Оторвать бы ломОть превратившийся в слух,
Нет греховных дорог - есть неправедный путь,
Будь к себе я чуть строг, я бы смог... как - нибудь...
Если это не я - разрывающий сон,
Диким воем зверья крик души в унисон...

Тогда, кто же во мне переделал меня?
Может, кто - то извне, тот - кто смерть догонял.

О чем ты думал, стоя пред судом?
Твой строгий взгляд и голос дерзновенный,
Ты не боялся пламени костров -
Лишь искры в бесконечности Вселенной.

О чем ты думал?
Страшный приговор: "Без крови сжечь,
Очистив мир от скверны!"
Ты улыбался всем наперекор,
Твердя, что сжечь - не значит опровергнуть.

Упорный, непреклонный еретик,
Всем чуждый, не услышан и непонят -
Ты вечный странник.
Но твои пути
весь мир, однако, на века запомнит.

Кровавый Рим - пристанище грехов,
Он осудил, не...

Судьба сразила, мимоходом,
где «Городку» - упрёк – не впрок,
столь преждевременным исходом,
через уход…- Видать, твой срок,
был установлен роком, свыше,
к порочной срочности забот,
когда клише, по жизни, в нише,
с избытком, душу, всю, берёт…
А то немного, иль немало,
к потоку бесконечных лиц,
внимающим, теперь, устало,
угасший свет былых зарниц…,
запали ныне что, в глазницах,
поникших, всуе, навсегда…
Но ведь блистали, всё же, в блицах,
ведь городишек – череда!!!
И пусть, судьба...

Мел стекает со шелковых лиц,
Милых отроков чествуют взглядом,
Век паяцев и падших столиц:
Славен пир алавастровым ядом.

Звезды мертвые имут иль срам,
Кто юниде ответствует пленной,
Ирод ждет нас к себе по утрам –
Вишни есть в сукровице тлеенной.

Всех оплакала твердь Сеннаар,
Шелк ужасен о персях Аделей,
Се и мы без высоких тиар
Меж порфирных лежим асфоделей.

Четыреста пятьдесят девятый опус
.
Хоть с Гекатой в фамильный подвал
Опустимся: июльские вина
Блещут златью, где...

Ночью звёздами мгла ощетинилась,
И огнями на сверхзвуковых.
А луна жёлтым в чёрное вклинилась, —
Оттого, что твой голос затих.
Мы с тобою на круглой планетушке
Обжигались, мой друг, о восток.
Оттого, что рассветы, как девушки,
Дарят всем только розовость щёк:
Выплавляя секунды из вечности
Призывающим к жизни огнём...

Поражаюсь я нашей конечности
Под огромным, как бог, фонарём...