Джордано

Вы звали в юности меня
Красивым именем Джордано
И глаз манящих западня
Была желанна и нежданна.

В неё боялся я попасть,
Племянник статуи Свободы,
Подаркам призрачным дивясь,
Из этой песни канул в воду.

Ждал водопад хрустальных струй,
Познал цунами грязной пены,
Молил, вернись и арестуй,
Прости трагизм прощальной сцены!

Я Вас с трудом вчера узнал,
Плыла навстречу бизнес-вумэн,
Костёр раскаянья пылал
И в нём сгорал Джордано Бруно!

Вы посмотрели сквозь меня,
А...

Невежда – не злодей,
он просветиться может!..
Коль Знание людей
богатство не умножит,
Свой жизненный уклад,
менять казалось трудно…
Так кто же виноват
в том, что сжигали Бруно?!

………………………………………………………

Спор, с «пеной на устах», с невеждой,
Рождает истины порой…
А стиль полемики, как прежде –
Важней полемики самой!

………………………………….
*Джордано Бруно (1548 – 1600 г.г.)
Религиозный философ, мыслитель.
Жертва инквизиции (сожжён на костре)

О чем ты думал, стоя пред судом?
Твой строгий взгляд и голос дерзновенный,
Ты не боялся пламени костров -
Лишь искры в бесконечности Вселенной.

О чем ты думал?
Страшный приговор: "Без крови сжечь,
Очистив мир от скверны!"
Ты улыбался всем наперекор,
Твердя, что сжечь - не значит опровергнуть.

Упорный, непреклонный еретик,
Всем чуждый, не услышан и непонят -
Ты вечный странник.
Но твои пути
весь мир, однако, на века запомнит.

Кровавый Рим - пристанище грехов,
Он осудил, не...

Как Римский папа и Джордано Бруно,
Как Лос-Аламос и Хиросима,
Как Аппассионата с сонатой Лунной -
Они были жутко несовместимы.
Когда они оба приходили с работы,
Стерильная нежность и топорная грубость,
Божественная мелодия и дьявольские аккорды
Перемешивались в любви их страстной и глупой.
А когда она погибла в аварии,
Он, волевой и сильный мужчина,
Напился и умер в каком-то ангаре -
Как потом говорили - «по неизвестным причинам»…

Когда испарившись, прольётся вода
На пляжи Харбора и Варны,
Тогда я очнусь, и отправлюсь туда,
Где стиль мой живёт лапидарный.

На площади римской, где ночью светло –
Джордано шагнёт с постамента;
Ватель улыбнётся мне из Фонтебло,
А Горький заманит в Соренто.

В Париже, где каждый кирпичик знаком,
Под ручку подхватят мамзели…
Сбегу, прикрывая глаза париком,
Таинственным Флоризелем.

Дель Джезу, суровый и мрачный аскет,
Мне скажет: «Не форма – звучанье!»
Служанка миледи подарит...

Что-то не встречал давно в толпе я
Ни Джордано Бруно, ни Спиноз…
Видно, мы становимся тупее.
Почему?! Так это – не вопрос!

Есть (еще какие!) предпосылки:
То Голодомор, то басмачи,
То тюрьма, то каторги, то ссылки,
То вдруг скажет Цензор: «не бурчи»!

То объявят «богом» скарабея,
Или даже вовсе – пень гнилой!
То-то мы становимся тупее…
То-то нас поганою метлой

Отгоняют ангелы от входа
В выдуманный жуликами Рай!
Впрочем, коль сейчас такая мода –
Умножать на ноль мозги народа...

Разнуздан шабаш, дик и своенрав,
Где нового в известном уж - нюансы,-
Невозмутимым Духом Подсудимый прав
Средь лилипутно-мосечного транса!

Вкушая безнаказанность свою,
Вновь травлю сворой подло вытворяют,
В поганую сползая колею, -
Как в древности, Смысл Жизни попирают!

А ОН молчит! Да что тут говорить,
Когда позвали не за тем, чтоб слушать,-
КАК можно умершим (условно) воспарить,
Познав поглубже собственные души!

Бессилен тут тяжёлый мой язык, -
Хоть "игры" эти всем давно...

Не буди во мне, родная, зверя…
Лучше птицу – разбуди во мне!

Кружит золотая капоэйра
улочек сентябрьских
в окне…


Листья… тротуары… книги… клены…
то ль дерутся… то ль танцуют вальс…

И взмывает кверху перекресток:
с долгожданным новосельем вас!


А в квартире –
только пол да стены.
Да еще котенок на руках.

В нашей однокомнатной вселенной:
нет еще диванного мирка…


Нет посуды. Но зато – есть люди!
Мы. И космос. И одна кровать.

Ах, как сладко мы рычать здесь будем...

Зов перламутровый старца в тумане,
Взгляд отрешенный – всё испытал.
То не Сантаяно ль, что внутренним миром жил,
Внешний его не волновал. Он одиночество Бога любил.
Да, это он нам послужит проводником – миновать скользко зыбкий сон.
Видишь ли склон Красной Горы?
Из подземелья ее выход в седьмое Небо.
Мыслью коснися новой Земли, на которой давно ты не был.

Вот с нее мы и шагнем по Мирам,
О которых Джордано костер рассказал.
В склепе – столетья,
Идеи же – вечностью безупречны...