Попросил

Вот купили Ниночке
Новые ботиночки.

Хоть благодарила,
Маму попросила,
Новые ботиночки,
Папе, чтоб купила.

Мама успокоила,
Улыбнувшись Ниночке,
Что почти, как новые
Папины ботиночки.

Пусть и взгляды разные,
Но сказала маме:
«Ведь они же… грязные!» --
Удивив словами.

А ночь, пожалуй, будет коротка,
И слов не хватит, чтобы объясниться.
Для слёз уж не достаточно платка,
Попросит время нас поторопиться.

Но всё же точку не поставлю я,
Пусть будущее нас с тобой рассудит.
Плутать по лабиринтам бытия,
Немногое, на что способны люди.

Пускай багаж не высказанных фраз,
Дождётся долгожданной той минуты,
Когда друг друга встретят пары глаз,
И уходить обоим незачем к кому-то.

30.09.2013

Капитализм на планете себя не оправдал…
Простому народу, радости в жизни не дал,
А где не равенство по жизни людей идёт!
К добру знать это, никогда не приведёт.
Так может не стоит вот так на крови богатеть…
Найдётся такой, что захочет себе всё пригреть!
Известно, где миллиардным состоянием пахнет…
Глядишь, там и кровью не задолго запахнет.
Многих сейчас … таких на планете развелось!
Ничего не делать, а хорошо, чтоб им жилось…
За примером далеко не станем ходить!
Последнего русского...

Монашки две на рынке появились.
Сумели нужное купить, но припозднились.
Скорее поспешили в монастырь.
Поди, соскучился по ним псалтырь.

И в полумраке говорит сестра:
Идёт за нами, кажется, мужчина.
В столь поздний час один у женщин страх.
Нетрудно догадаться в чём причина.

Решили разделиться две сестры.
Избрали разные пути-дороги.
Пришла одна монашка в монастырь.
Спешили за другой мужские ноги.

Сестра молилась за сестру, ждала.
И праведная перед ней явилась.
Спасибо, Господи...

Не разбилась от ветра душа,
Не свалилась осколками в снег.
Можно дальше идти не спеша,
Пока сон не предложит ночлег.

Сколько их, молча пройденных дней,
Впереди сколько новых дорог?
Каждый город - витрина огней,
В каждом взгляде - от сердца замок.

Утро доброе снова зовёт,
Видно, где-то и любят и ждут.
Там запрятано счастье моё,
Я его, несомненно, найду.

И пока ещё жив календарь,
Можно знать, сколько дней я в пути.
Новым годом начнётся январь,
И попросит он в гости зайти...

Отпусти же её, не воротишь,
Ну не любит, признайся себе,
Как бы ты не хотел, хоть попросишь…
Нет тех трепетных чувств о тебе…

Отпускаю… мне больно… ну хватит…
Всё что было, оставлю с собой,
Будь любима, не каждый потратит,
Столько мыслей, чтоб была судьбой…

Вот и всё… неужели… не верю,
Нет ни ласки, объятий, не чувств,
Я не верю, к чему эти сказки,
Если нету тех нежных минут…!

…Ты прости, если что то осталось…
Умоляю, прости, не сбылось…
Больше я пред тобой, не склоняюсь…
О...

Вовиной собачкой снова
Гости восхищались.
Те же самые вопросы
Вове задавались.

-- Кто ж твою собачку кормит?
Ест, поди, не мало.
Вновь ответ звучал по форме:
Кормит её мама!

Знал, попросят, не иначе,
У собачки лапу.
-- А гуляет кто с собачкой?
Вмиг ответил: Папа!

-- Ну, а что, ответь нам, Вова,
Делаешь ты с ней?

Хоть вопрос для Вовы новый,
Поспешил скорей
Всем уверено и смело
Выдать речь свою
Про единственное дело --
Я её люблю!

«Вот как Вова наш рисует!» --
Хвалят Вовочку гостям --
Знать, художником он будет.
В нём талант, на радость нам!

Не стесняйтесь! Попросите,
Что-нибудь нарисовать!
Вы рисунку удивитесь.
Долго не придётся ждать»

Гости смотрят на рисунки.
Впрямь, творенья хороши.
Чешутся у Вовы руки.
Удивить гостей спешит.

«А он сможет -- чай в стакане?»
Вовочка в беседу влез.
Всех вопросом изумляет --
«С сахаром вам или без?»

Когда я уйду, чуть-чуть повзрослеют деревья,
Останутся тени, которые можно не помнить.

Когда твое цветенье станет алым,
Когда твой воздух вспомнит своё имя,
Моих ночных сонетов строки
Покажутся тебе живыми.
Когда мой бело-непокорный
Мой слог, случайно поцарапанный губами,
Тебя коснется каждым словом,
Ты вспомнишь что такое "АVЕ".
Как нежен в каждой птице смех птенцов!
В рясах цветения на алтаре эскизов
Мы все устанем помнить жизни страх,
Мы все устанем на него молиться
И...

Вот и встретились два одиночества,
Две печали с нелепой судьбой.
Верно где-то свершилось пророчество
Знаков, писанных тайной строкой.

Две печали в раскатах бессонницы,
В тусклых отблесках звездных огней.
Их надежда, как робкая скромница,
Провела до вершины своей.

Две печали, как чувств воскрешения.
Два зажженных окошка в ночи.
Дар судьбы будто зов искушения.
Словно жажда тепла у печи.

Две печали отбросив сомнения,
Вылив яд из бокалов любви,
Попросив друг у друга прощение...