Полоска

будет пропасть или взлет?
не знаю
я тихонечко бреду по краю
мир молитвы и богатства множит
он, конечно же, устал
я тоже

здесь что осень, что весна,
что лето
лишь бы солнце, да полоску света
как бы путь мой ни лежал и где бы,
под ногами то асфальт,
то небо

мир заботит календарь
и даты
здесь все плачут о своем когда-то
пьют и в статусе растут все выше
я иду, и звук шагов
не слышу

а когда-нибудь далеким
утром
станет путь мой не таким уж трудным
и неведомой дорожкой к...

Как кровь засохшая на ране,
На сердце коркой слой обид.
Их не убрать, ведь сердце станет,
Болеть и даже закровит.

По неприятностей полоске,
Назначил мир идти в длину.
Как все, во времени я плоский,
И мимо них, в нём не сверну.

Одна надежда, что под коркой,
Как рана, сердце заживёт.
И прочь слетит она, став ломкой,
И память, боль в себе сотрёт.

Души порывистой открытость,
Ей, всем доступной, стала злом.
Так мир устроен — уязвимость,
Беде приманкой служит в нём.

И кровью...

Подарило солнце золотистый лучик.
Я ему ответил ласковой улыбкой.
А его подарок безусловно лучше.
На полоску света стал богаче Димка.

Я её не спрячу в банковской ячейке,
А надев на душу словно шарф блестящий,
Чтобы любовались этой чудо-змейкой,
Понесу сквозь город, вдоль бетонной чащи.

Пусть фрагмент рассвета греет чьи-то судьбы.
Пусть сверкает нежно и ласкает взгляды.
Мне помочь бы солнцу. Ну, хотя бы чуть бы.
Чтоб само светило тоже было радо.

Качнётся ветка,
Накроет тенью.
И сердце редко,
В груди стучит.
Прожил зря день я,
Нет настроенья,
Душа болит.

На берег волны,
Бросались жадно.
И спав покорно,
Став белой пеной,
Ползли обратно,
Шепнув невнятно,
Полоской белой.

А где-то в зале,
С высокой сцены,
О счастье пели,
В него не веря.
А боль измены,
Сжигала вены,
Открыв в Ад двери.

Бежала речка,
Над нею ива.
В груди сердечко,
Боль укусила.
Души порыва,
И чувства взрыва,
Жизнь не простила.

Качнётся ветка...

Чтоб хоть как-то согреться, не чай
пьёт в неоновом свете столица…
И в осеннюю входишь печаль,
где мелькают печатные лица.
Под покровом густой пустоты –
звёзд рубиновых знаки забвенья,
да мерцают созвездий цветы, –
их срывает рука провиденья.

Медь опавшую начал копить
древний город под ветреной пыткой, –
хватит этого завтра с избытком,
чтобы строчки поэта купить.
А теперь в эту твёрдую весь, –
из извечных слияний и трений, –
ты ступаешь растраченный весь
с багажом из чужих...

Изучала в зеркале морщины
Юная Ирисочка с биноклем.
Их ещё не видели мужчины.
Лишь один завистливый задохлик

На лице красавицы заметил
Тонкую, изящную полоску.
Рассказал Алёне, Кате, Свете
О морщинке этот недоносок.

Поползли по женским ушкам слухи.
Залетели к Ирочке в сердечко.
И она совсем упала духом.
Горе. Депресняк. Слезинок речка.

А потом какая-то проныра
Продала за целую зарплату
Якобы крема волшебной силы.
А от них разит денатуратом.

И теперь Ириска каждый вечер...

Серый асфальт на горбатой дороге
Тихо лежит ни о чём не мечтая.
Он безобидный. Один из немногих –
Тех, кто не хочет заветного рая,

Славы и власти и денег бумажных,
Гамбургер, чипсы и толстую пиццу.
Он не желает быть тёплым и влажным.
Нет у асфальта огромных амбиций.

В жизни своей никого не обидел.
Драться не лез, не ругался с газоном.
Узкой полоски простое покрытье.
Самая скромная в мире персона.

Он не виновен, но все его давят,
Бьют и своими ногами пинают.
Робкий асфальт...

Были как водится факты,
Снова притянуты зА уши.
Но сердец сбиты такты,
И боль в глазах упавших.

А по ту сторону взгляда,
Думы тяжёлой тьма.
И ей совсем не надо,
Крик не её ума.

Шаг из сегодня в завтра,
К новым сегодня вёл.
К новой полоске старта,
К меньшим из старых зол.

Бог поберёг бережённых,
И им неведом стресс.
В мире их линий ровных,
Техники их прогресс.

В клетке жизнь птицы дольше,
Но нет полёта крыл.
В камне брусчастки площадь,
Там, где живой лес был...

На белом снегу, на белом,
Полоскою цепь следов.
Всю ночь метель песни пела,
О прелести белых снов.

Снег первый недолго чистым,
Был там, где живое есть.
С утра кто-то шагом быстрым,
Что жив он, напишет весть.

Рядами домов коробки,
Вдоль улицы в городах.
День будничний, всюду пробки,
Людей мир всегда в делах.

Лишь здесь у нас, на окраине,
Жизнь тихая — благодать.
Двор формой не очень правильный,
На нём старины печать.

А снег белый-белый очень,
На нём лишь один след — мой...

Был парикмахером дракон.
Открыл он красоты салон.
Друзей, соседей приглашал.
Стриг, красил, брил и завивал.

Дракон клиентов уважал.
Все просьбы точно выполнял.
Лисе подкрашивал он хвост
И делал белочке начес.

Завить мог пуделя дракон.
Льву гриву расчесать мог он.
Тигрице делал маникюр
И чистил перышки у кур.

Всех обслужить дракон был рад.
Вот перед зеркалом сидят
Баран и кошка. Каждый ждет,
Когда же мастер подойдет.

Стоит у волка дыбом шерсть.
Сказал дракон, что средство...