Полночь

Море под вечер поссорилось с северным Ветром,
Тёмные Тучи рассыпались линией фронта.
Мили морские и тёмных небес километры
Соединились в единое у горизонта.

Ветер с апреля завеялся к северным водам,
Лето прошлялся, ни разу не вспомнив о Юге.
А к ноябрю заявился, вдвоём с Непогодой,
К Тёплой Воде, всепрощающей, южной подруге...

Море поморщилось, чувствуя Ветра дыханье,
Разволновалось, предвидя холодную встречу.
Только вчера было с Ласковым Бризом прощанье,
Томный закат и последний...

1 Каин кулак сжал, в злобе ревнуя,
Маленький Авелек, Еву целуя
Нежно шептал ей на ухо упрямо
Ты моя мама, лучшая мама!

2 Годы, столетья, тысячелетья
Белые, чёрное, жёлтые дети
Мамам твердили с времён от Адама
Ты моя мама, лучшая мама!

3 Мама мне лучшая в мире подруга,
Скорая помощь если вдруг туго
А заболеешь, пришли телеграмму
Мигом примчится добрая мама

4 Добрая разве бывает другая?
Мама стирает, печёт убирает,
Моет кастрюли до ночи до самой
И у неё есть...

Потемнело, похолодело.
Звёзды в тучках спать улеглись.
Месяц, словно ему есть дело
Тихо шепчет: «Ты помолись:

За себя, за него, за детей и за мать
А потом с душой чистой ложись кА ты спать
Утро вечера знают все, будет мудрей,
Солнца луч заиграет в улыбке твоей.

Солнца луч озарит и дома и просторы,
А мороз нарисует на окнах узоры.
И какою бы сложною жизнь не была
Будь всегда терпелива, мудра и добра»

Говорил со мной месяц до самой полночи
А потом в хмурой тучке укрыл свои очи...

Я гадала в крещенскую ночь на кольце,
Чтоб явился мне суженый - ряженый.
Шелестели в моем одиноком дворце
Карты старые: ляжет не ляжет ли
Мне бубновый король... Под оплывшей свечой
Карты на пол рассыпались веером.
Дама пик подмигнула, поддернув плечом:
"Видишь, здесь я! А ты мне не верила.
Не меня ли ждала, разложив инвентарь,
Колдовала полночи над золотом?"
Под окном седовласый бродяга - январь
Разметал свою длинную бороду.
Что-то шепчет средь голых замерзших берез,
Тычет носом в...

Февраль. Фонари как всегда утопают во тьме.
А в городе снег все такой же прозрачно-синий.
Ты чувствуешь слабость, но Мир вдруг отрезал: «Не смей!
Ты разве забыла, что ведьма должна быть сильной?»

Легла на ковер, потянулась, закрыла глаза.
… и так надоело во всем и всегда быть первой.
Гадала на принца, но Мир, усмехаясь, сказал:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть стервой?»

Полночи без снов, а с рассветом почти что без сил
Открыла глаза, ненавидя людей и утро.
Ты злилась на...

Вы зря опасаетесь совести,
Полночи питаясь романами.
Печальны житейские повести
С прозрениями и обманами.
Пусть птица трепещет под ребрами,
Пытаясь и совесть, и честь любить,
Романы написаны добрыми,
Подумавшими, а вот если бы…
А если бы мы совершили бы,
Убили бы или предали мы,
Медалями путь завершили бы,
Наверное, как бы страдали мы…
Не вы ли пугали пределами,
И вы ли в романах заученных?
Одни все равно бы не сделали,
Другие ни дня бы не мучились!

Безумные мечты звучат в сединах сердца.
Из полночи летит рифмованное скерцо.
Ирония судьбы плетёт свои интриги,
И снова чередой причудливые лики.

Мы молоды с тобой. Сияет солнце ярко.
Цветочный травостой, ручей журчит подарком.
Взлетаю, на руках, и… падаю в объятья.
Мешает нам, всерьёз, сиреневое платье.

А неба синева стекает под ресницы.
Парю средь облаков счастливой белой птицей.

Роняю тихий смех на сказочные строки.
Всему есть свой черёд, Всему пора и сроки.

Мы с тобой безнадёжно больны!
Я люблю! Нет к былому возврата!
Ты молчишь, но твоей нет вины.
Разве в чём-нибудь ты виновата?
Только мне всё грустней и грустней.
Время годы бесстрастно листает.
Что же делать мне в этой весне,
Если лёд никогда не растает.

2003



Двенадцать строчек ярости
В отчаянье пишу.
Уже чуть-чуть до старости,
А всё ещё ищу
Надежды лучик солнечный –
Небесного Врача.
Я задыхаюсь в полночи.
Мне душно по ночам.
Хотя бы каплю радости
Господь бы мог послать...

У окна, в морозы, без еды и сна
Все роняла слезы, бледная, она.

Видел месяц ясный всю ее печаль,
Полночью ненастной в дверь ей послучал.

Отворила спешно, выронив платок,
Вот он, друг сердешный, преступил порог.

Ей сказал: "Отряда долог путь на бой,
Только час, отрада, буду я с тобой".

Развернул гостинцы, вынул жемчуга,
Дрогнули ресницы - обняла рука.

Целовал ей губы, словно сам не свой.
И смеялась Люба: "Верила - живой!"

И сверкнув - спросила - золотом колец.
"Почему ты...

Многотонной мандариновой подсветкой горизонт трещит по швам в вечерней луже
мягкотелого налета мая. Пар дождя толпится на асфальтовом поддоне.
Воздух липнет легким алкоголем к розе губ. На тигровом глазе неба
отпечаталась любовников душа. Ты веришь в душу
вишни, обретенную весенним пеленаньем? Ты веришь в нежность лона
сердоликом тающей звезды? Если, да – возьми мою ладонь –
она из льда ночного, она из млечной вены
полночи прозрачной, в ней серебряный огонь
и вод хрусталь…