Покрывало

Сегодня – праздник всех влюбленных,
И признаюсь зиме в любви,
Снежинок танец окрыленных,
Несут признания мои.
Зима блондинка, не шатенка.
И даже в платину слегка,
Но сердце – словно печь-мартенка,
И на подьем зима легка.
Уже с утра с холстом и кистью,
Ваяет на стекле узор…
От той палитры веет жизнью,
Скользит по ней жеманный взор.
Не уходи зима, не надо.
Всегда в России проживай.
Что мне круженье листопада,
Что мне весенний яркий май!
Когда все тает то и дело,
Когда ты выбилась...

Зима не сдается она не уходит
Снежку подсыпает, за порядком следит,
Чтоб было всё бело и чисто кругом…
Зима покрывает Дон вечерком
Своим белоснежным она полотном…
Снег чистый пушистый на солнце искрится
Своей красотой он очень гордиться
Мороз по ночам продолжает трещать
И власть здесь свою…
Зима не собирается; - весне уступать!
Хотя и проталины появились в Дону
Но крепко он скован и в зимнем плену
А если рыбак на Дону днем сидит
Знать зима на Дону; - ещё постоит!

Печаль, как вуаль
покрывает лицо,
И место на пальце
сменило кольцо.
А слезы с ресниц,
точно утром роса. –
О боли кромешной
кричат вам глаза.
Как хочется снова
его ощутить,
Но прервана жизни
тончайшая нить…
Вокруг многолюдье,
И все ж ты одна,
А ночью постель,
как металл холодна.
Во тьме, забываясь,
ты сонной рукой
Подушки касаешься
рядом пустой.
И сердце сжимают
жестоко тиски,
А мысли, как гвозди,
вбивают в виски,
О том, что ушли
безвозвратно года,
О том...

Волны раскалываются,
как орех грецкий,
Наши дамы русские
разложили жиры
свои плавиться.
"Нужен нам берег
турецкий";
Анталия очень нравится.
Бикини на дамах
такие узкие,
Что всё из них
вываливается.
В их складках бегемотных
солнце теряется.
Накопить его впрок
им хочется.
Только зря над собой
они так измываются:
Загар сервилатный
быстро смоется.
Турки накормить
весь отель стараются:
Столы шведские
от еды уже ломятся,
Наши с тарелками
на них кидаются,
Точно...

Шипела, билась, извивалась
На море Черном черная волна,
Шуршала, с тучами сливалась.
В чернильной дымке пряталась она.

Под тьмой ночного покрывала
Швыряла в скалы черные прибой,
И берег жадно целовала,
Во мрак влекла, коварная, с собой.

То норовила разъяриться,
Гулящей девкой учиняя гам.
То застывала черной жрицей,
В пучине охранявшей странный храм.

Чертила черной галькой руны,
Бросала в мир мгновенья немоту.
Но луч прорвался тонкий лунный,
Стирая позолотой...

Вот и всё, пределы он постиг, и узнать уже
нельзя причин, и отчаянность, безудержность
включил в чёрный список, красным покрыва-
лом, и накрыл и будет лишним, рьяным, где
прилежности, старания, огрехи, капли пота
циркуля прокол и линеек, масляный убор,
был расчерчен, вечен транспортир, угол прям
и идеален штамп, оттиск на бумаге, как эстамп

Что вижу я, закрыв глаза?
Бежит слеза.
И промелькнёт, как боль, гроза,
Но так нельзя.
Проходит боль, скользнёт слеза
И солнца луч!
В Душе моей пройдёт гроза,
Не будет туч!
Припев:
Как хорошо, как хорошо
Видеть чудесное лето!
Как хорошо, как хорошо
После дождя, радость света!

А, что увижу я потом?
Прекрасный дом!
И в этом доме мы живём
С тобой вдвоём.
И столько радости вокруг!
И зелен луг!
И лес окружит наш,потом
Прекрасный дом.

И вновь прикрою я глаза,
И бирюза!
То...

СТЕЛЛЕ

Ты ушла, а я слежу еще,
как качнулись в небе ветки сосен
и шуршащим золотым плащом
мягко землю покрывает осень.

Ты уже за страшною чертой,
ну, а я с разжатыми руками
сквозь узор березы золотой
в пустоте слежу за облаками.

И какой-то странный разговор
могут звезды смолкшие подслушать
в час, когда мерцающий костер
воедино собирает душу.

О, душа ожившая моя,
ты уже невидимо иная,
будто с кем-то повстречалась я,
только с кем, — сама еще не знаю.

Будто всех морей...

От золота луны я вижу свет,
Он мягким шёлком покрывает
Безжалостный холодный снег
Что в тайне небеса скрывает.

Дыханьем чистым прохожу
Сквозь занавес хрустальный этот,
И в сон тихонько провожу
Капель весны и шорох веток....

Канадин Сергей

Дактилоскопически всматриваюсь в дно неба дальнозорким сердцем,
на горизонте: дары волхвов, дёготь ночи, декорации оставленных сновидений,
дельта стеклянных созвездий, денатураты дня, выжитые до корки двужильным временем,
молящийся дервиш-ветер, депозитарий оставленных женщин, невесть где…

Дерзновенный демон мысли, повитый дерюгой, нашёптывает десертом на ухо
о вдохновенной молитве молчанья, диагностируя смерть, как константу пространства
и времени, диагностируя хаос второго закона...