Почти по классику

Зачем тебе любовь моя нужна?
забрав ее, не станешь ты богаче
Кому-кому, а уж тебе ль не знать -
она и так не требует отдачи.
Когда б ты взял любовь мою, любя
хотя б чуть-чуть, хотя б не с той же силой!..
Но я посмею упрекнуть тебя -
ты пренебрег моей любовью, милый.
И все ж тебя прощаю, нежный вор -
влачить мне дальше нищенскую долю.
Милей обман, чем бесконечный спор.
Тебя лишиться - нет больнее боли.
Молчать я буду, скорбь мою тая -
уж лучше смерть, чем ненависть твоя

Для мысли в расстояньях нет помех,
и если б тело стало легче пуха,
то, в ожиданьи сладостных утех,
к тебе б рванулось всею силой духа.
Что край земли? Что горы и моря?
Нет разницы для "близко" и "далеко".
Над миром легкой мыслию паря,
к тебе примчусь я во мгновенье ока.
Но я - не мысль. Иной удел у тел.
Преград не счесть и дали не объять.
Вольн_о_ мечтать о том, что ты б хотел
вслед за мечтою телом улетать.
Припав к земле свое рождаю море
потоком слез, отчаянья и горя.

Две выпускницы кончили в Небраске
Один гуманитарный факультет.
Одна другой поведала с опаской,
Что говорится только тет-а-тет.

- "Подобное представить невозможно,
Тебе по старой дружбе лишь скажу,
Попала на прокрустово я ложе
И под мечом дамокловым лежу.

Начальник задушить меня грозится,
Как описал когда-то Еврипид.
Лишь стоит мне куда-то отлучиться -
Где наша Дездемона? - он вопит.

А сам при том с лица темнеет крайне,
Мавр благородный, родом из отелл,
И ведь придушит...

Скучен вам, стихи мои, текстовый редактор.
Очень хочется пройтись вдоль по интернету,
В слово яркое одеть голенькие факты,
Лучик славы принести скромному поэту.

Очень хочется сиять вам на всех литсайтах,
Получая все призы в конкурсах престижных,
Быть для жителей сети символом таланта.
В сборник классики уже навострили лыжи.

Полагаете, что вас люди сразу примут,
Прочитают до конца и полюбят сильно
И признают сразу все гениальным Диму,
Насладится вам дадут похвалой обильной...

С кипятком поэтических строчек-
я вяжу шерстяные стихи.
Согреваюс, глотая комочек,
перечитываясь до зари.

За мечтою гонятся грешно ли?
Не досуг упырять по ночам.
Жаль, она не говядина, что ли
я б филейную часть отдал вам

Вот брожу там, где горы седые.
Снова чувствую неги прилив.
Вспоминаю года «золотые»
где, распил я, осенний разлив…

Где, как все был - порою не стоек.
Так, и партия, наш рулевой,
не справляясь с поставкою коек,
наливала одну за другой.

И одну за другой...

Твои пальцы по телу блуждали,
Пробуждая во мне огонь.
Мы под классику вместе стонали,
И тебя я просила чуть тронь.

Губы бабочкой нежно порхали,
Целовали мой, сладко, бутон.
От любви и от ласки "невинной"
Я раскрылась с тобой, как пион.

Нежно гладишь мои лепесточки,
Страсти сок твой собрал язычок.
И стонала в руках твоих нежных
Я, как скрипка, а ты мой смычок.

Ты затронул мои, страстно, струны.
Разбудил моей страсти вулкан.
Я с тобой познаю наслаждение.
Затопил меня чувств...

Я припомню все свои грехи.
Мелкие, серьёзные, крутые...
Напишу их, ставя запятые
И начну о них ваять стихи.

Грешен, блин. А кто есть без греха?
Кто поднимет преславутый камень?
Не погаснет под котлами пламень!
Покаянье - бред и чепуха!

Их, грехов - по пальцам перечесть,
А прочёл - конкретно удивился!
Всё нарушил! Впрочем, это есть:
"Не убий!" Хоть здесь не отличился...

Остальное - полный апперкот!
Отмолить? Не хватит сотни жизней!
Это, как дожить...

Давай немного помолчим,
Что недосказано - забудь.
Звезды далёкой свет в ночи,
Тебе укажет жизни путь...

…и классик прав, отметив суть -
Словами - быть, или не быть...
Печаль не в том, что не вернуть...
А в том, что не дано забыть.

Выстелить строчки цветами и мхами,
Что-то томление смутное гложет…
Вы называете это стихами?
Стихи!
это то!
чем бьют!
по роже!

Наполнили чувственной мутью тазики
Любовных словечек транжиры.
Выплюньте постную косность классики,
Тома,
заплывшие
жиром!

Любовь и т. д., и прочие праздности…
Вконец стихи запушистили.
Отныне мы ляпаем только суразности!
Даешь!
виршИ!
ершистые!

Любимый, Александр Сергеич!
Я знаю, Вы уже в пути.
Но я хотел -
предостеречь Вас…
Отговорить Вас – к нам идти!…


Здесь горькие дожди дождятся…
Здесь тонет средь дерьма весло…

Но Вы намерены – рождаться.
И это полное верзо.


Не приведи Господь
Вам снова
через сто лет шагнуть домой!…
Из Вашего тридцать седьмого:
в чудовищный 37-й…


Он, этот год – поныне длится
крещеных семьдесят пять лет…

Поверьте: плаха – не пылится.
Там свежий срез…
Там алый след…


Mon cher...