Плачь о змеюшке горыныче

Мир слезами умывается:
у Мужчины между ног,
к сожалению, болтается
Санта-Клауса мешок.
В том мешке гирлянды красные
в изобилии лежат.
Их названия ужасные
как проклятия звучат:
«мордобой» и «поножовщина»,
«с алкоголем баловство»,
«женский плач» и «безотцовщина»,
«безрассудство», «воровство».
И звезда в мешке валяется
(тоже красная она)
и при этом называется
жутким именем «война».
Санта-Клаус там из пластика
влез на пластиковый трон.
Колпачок его со свастикой,
а зовут...

Опускаюсь наверх, поднимаюсь с небес,
Вижу сладкий огонь выжигающий лес,
Маршируя пою замогильный мотив,
Да безликой души разрезаю нарыв.

Диким криком шепчу, мерзким плачем смеюсь,
За свободы дверьми между стенами жмусь,
Одинокий всегда, но всегда не один,
Сам себе не палач – сам себе Господин!

Не себя, но других презирая в сердцах,
Разбудил в себе смерть, но убил жидкий страх.
Между болью и тьмой пустоту теребя,
В долгожданный поход отправляю себя.

Превращая мечту в...

Ты учил нас при жизни смеяться,
И весельем весь мир заражал,
Ты красиво умел выражаться,
В спорах громких с умом возражал.

Ты уйти навсегда не боялся,
"Все там будем", – ты нам говорил.
С нами ты так и не попрощался,
Потому, что не ты так решил.

Ты без плача, без крика, без зова
Отошёл в неизвестную даль.
Не сказав на прощанье ни слова,
Нам оставил тоску и печаль.

Смерть всегда вокруг нас рядом вьётся,
И у каждого свой срок и ранг.
Но как в песне печальной поётся:
"Only the...

Нам так мало для счастья надо:
чтобы утром проснуться с желанием жить!
Нам достаточно слова и взгляда,
чтоб поверить в любовь, чтоб любить и любить.

Но чего-то ещё не хватает.
Я то плачу, а то хохочу.
Что-то важное мы не познали...
Ну зачем, скажи, так много я хочу?!

Вы меня раскочегарили, друзья!
Я теперь, уже почти, не плачу.
Только верю - сила - нелегка.
Я желаю вам одну удачу!

Я желаю вам одну любовь.
Навсегда, поверьте, есть такая.
загорелась, пламенея, кровь,
и я чувствую, уже почти всё знаю...

Я целую. В щёку. Лапу жму.
И мурлыкаю, тебе хвостом виляя.
Я теперь, ты знаешь, понимаю!
И тебя, поверь, благодарю.

Снег ложится на землю штрихами.
Прогревает мотор "труповоз".
У подъезда ждут люди с венками,
Согревая слезами мороз.

Контрастирует с белым покрытьем
Одеяний скупых чернота.
Люди созваны мрачным событьем,
За которым видна пустота.

Кто же умер сегодня, не знаю.
"Был он молод иль много прожил?" –
Я кричал, но мне не отвечают.
Я орал, я ревел, я вопил.

Вот уж гроб из подъезда выносят,
Прозвучит с новой силою плач.
Через час все по горсточке бросят,
Крест поставит могильщик-силач...

Перестану биться в двери,
Кричать:”Пойми меня…”.
Мою боль унесли метели…
Мне не вернуть тебя-
Я плачу за свои ошибки.
Моя душа умерла…
Не могут привлечь новинки
Мои пустые глаза.
Лежу без жизни, без снов…
До сих пор все мысли о тебе,
Все мысли- вернуть твою любовь.

Белая роза завяла,
С кустов облетела листва.
И на скамейке у парка
Сидит совершенно другая толпа.

Нет я не плачу,мне больно.
Что ты изменил мне с другой.
Что ты растоптал всю надежду.
На веру на счастье,любовь.

И будет пустота, чужие слезы
А о твоем ответе думать поздно
На скользкой крыше под дождем один
Мечтаю птицей стать. Летим.

Вот только чартер в рай мне не оплачен
Один асфальт покрытый неба плачем
И взмах крыла что выросло так быстро
Уж не спасает от земли настолько близкой

Быть может это сон, а может правда
Быть может я неправ остался как всегда
Но только спину ломит там где шрамы
Где вырастали крылья у меня.

По Новосибирской вдоль Сенкт-Петербурга...
За узкоколейкой – в рощице просвет...
-- Господа, сходитесь! – И ударил гулко
Выстрел невозвратный – и упал поэт...

Возле тихой рощи катится троллейбус.
Искрами контактов вспыхивает мгла...
Может потому Россия все болеет,
Что она Поэта не уберегла.

Клен осиротелый - поминальной свечкой,
А сентябрьский дождик - по Поэту плач...
В этой тихой роще, здесь, за Черной речкой
Мать-Россию в сердце поразил палач.

В веке-людоеде -- новые...