Пете клеверу

Говорил нараспев, вася: «Тема жизни, отчасти,
воскресение возможно? издалека, вопрос, жи-
вы ли люди? из праха или это их, так сказать,
рубаха, видимость иллюзорная бдительность,
голограмма, галлюцинации птаха, фантом и хи-
мера, образ, розга своей души, фольклор.» «Не
бреши, - говорил петя, - не то умерщвлю". «Тю,
не бери в голову, близко к сердцу, это я так. по-
дбросил перца, для остроты чувств, вкуса, улу-
чшения аппетита, а ты что подумал? увита твоя
голова, или разбита о...

(или между первой и второй, промежуток
небольшой)
Петя, стоял у гроба, тужил, о себе подлец, бол-
ьше выл:
- Все там будем.
Вася:
- Ничего не забудем, не могу понять, если у нас
всё так плохо, чего их всё больше и больше, это
если бы ещё в ту войну, беженцы бежали бы в
германию, (исчерпывать, искупать, свою/чью-то
вину(?)
Петя (разливая самогон в пластиковые однора-
зовые стаканы):
- Дурак ты Вася, в этом и заключается вся воен-
ная хитрость, не понять тебе её «митрость»

А жизнь, как это небо тёмно-серое
У осени за крайнею чертой,
Когда любовь растает ошалелая
У прошлого за дверью запертОй.

Я удержать любовь – жар-птицу вольную,
Как не пытался, всё равно не смог.
С рапсодией умчалась колокольною,
Оставив мне волшебное перо.

Припев:
Пойди, поищи ветра в поле,
Любовь, будто ветер вольный,
Если не мог я за нею поспеть,
Значит, не мне
Будет песни петь.

2
А жизнь, как это небо тёмно-серое
У осени за крайнею чертой,
Когда любовь растает...

Так же всё. Над долиной рая
Нежно-розовый свет звезды;
И течёт меж камней, играя,
Серебристая жизнь воды.

Путник жаждущий, поклонись ей,
Сладко-чистую пригуби,
Посмотри меж камней на выси,
На огромный звезды рубин.

Мне запомнилась эта песня,
Говорок голубиный ручья.
Словно кто-то кристально-честный
Рассказал секрет бытия.

Так, как ангелы петь не могут
Как птицам не петь никогда,
Неустанной молитвой к богу
Всё поёт и поёт вода.

Автор: Ольга Волкова

На плетне петух сидит,
Ни секунды не молчит,
Песни громкие поёт,
Он на землю слёз не льёт.
Вдруг, откуда не возьмись,
Тут лиса и объявись,
Села в метре от плетня,
Перед ним сияет вся:
- Ох, красиво ты поёшь,
Слёз солёных таз прольёшь!
Только, Петенька, скажу,
Свой язык не придержу,
Батька твой всё ж лучше пел,
Так же он, как ты, сидел!
В разговор петух вступил,
Пред лисой он, не юлил:
- Батька мой мастак был петь,
Мне, видать, так не суметь,
И раскрыть его секрет,
У меня...

1
Загляну я в душу
Тоненькой берёзке,
Достучусь до сердца
Дуба векового.

Засверкает речка
Золотой полоской,
Солнце запылает
Вечером на кронах.

Припев:
Ах, сторонка-сторона,
Ты моя родная.
Чистозвонную тебя,
Я с рожденья знаю.
Заболит моя душа –
Я к родной берёзке –
«Выручай и полечи,
Дай для баньки розги»
«Выручай и полечи,
Дай для баньки розги»

2
Ну а если силушка
Вдруг меня покинет,
К дубу вековому
Прислонюсь спиною.

И колдун могучий
Хворь мою отнимет...

Надоело бухгалтеру Свете
Содержать безработного Петю,
И сбежала она,
Прыгнув прям из окна:
Запасных пять квартир есть на свете.

***

Алименты стал требовать Петя,
Говорит: есть совместные дети
Но забыл впопыхах,
Света "не при делах",
Алименты альфонсу не светят.

***

Признаю я лишь брак по расчету,
Пусть жена старше мамы - все "к черту"!
Раньше был я - босяк,
А теперь кадиллак
Заезжает за мной на работу.

***

Нет надежды уже на спасенье,
Получил я...

Вчера учил соседей танцевать.
Я танцевал «лезгинку», «жок» и «самбу»,
«фламенко», «котильон» и «тумба-мамбу»…
Я и не знал, что ночью надо спать.
А то, что пошумел – прошу пардона.
Зачем же меня сбрасывать с балкона?!
Бесчувственные злые козероги –
идите снова спать в свои берлоги…

Сегодня я учил их рисовать.
Нарисовал себя и два сердечка,
дорогу, солнце, домик и овечку…
Ну почему же сразу мою мать?
Да, нацарапал на чужом «Феррари»…
Тупые неотёсанные твари –
такой...

Когда б я был богатым, я б не стал
Поэтом на Руси – уж это точно!
Поскольку деньги без того порочно
Возводят для владельца пьедестал,

Весь из трухи и праха состоящий,
Содеянный из крови и из слёз,
Из попранных надежд и юных грёз,
На вёрсты отвратительно смердящий!

Что заслужил ты – то и получи,
Презренный червь, рядящийся в монархи!
Пусть будут измождённые монахи
Петь «многа лета» в пасмурной ночи,

Ведомые призывом патриарха, –
Не обольщайся! Было то и впредь.
Не разрешала...

Потерян голос, хриплю безумно,
А жилы рвутся, от напряженья.
А у гитары, у семиструнной,
Струна порвалась, в разгаре пенья.

Чужих — проклятья,
Я сжат тисками.
Большими — счастье,
Я пью глотками.

Вздохну невольно,
Рубаха душит,
Зачем жить больно,
Тем, в ком есть души?!!

Спаси их Боже,
Святых в безумстве.
Спаси — Ты можешь,
От боли в чувстве.

Струна порвалась, а в сердце рана,
Сапог солдата, гитару топчет.
Вернулся голос, но петь не стану,
Душа устала — и петь не хочет...