Перрон на даоих

Счастье прощай. Твой окончился бал
И от протяжной сирены гудка
Вздрогнул в испуге усталый вокзал
Это приехала в гости тоска…

Ветер
стелет дым над землёй,
Вечер
миражами блажит…
В небе
Над моею бедой
Лебедь
одинокий кружит.

Нас - пополам, и меня - пополам
Плаха разлуки, топор её груб.
И половинка, которая там,
Сжала до боли две ниточки губ…

Мир покачнулся и кончился весь,
И по перрону, как нищий слепой,
Та половинка, которая здесь,
Шла, в никуда уходящей...

Я осталась в недрах сентября
Средь печалей павшей желтизны.
Мне в окно зима стучится зря -
Мне не нужно снежной новизны.

Скатерть в клетку, чайничек в цветках
Пар отпустит в вечер, как тогда.
Кляксы тех же луж на сапогах,
И в газетах та же "лабуда".

А мои шарниры уж скрипят,
Видно, растерзали свой лимит.
На стекле, промокшем от дождя
Буквами прозрачными:"Help me".

Вот перрон. Осенняя пора
Машет вслед вам доброю рукой.
Я осталась в недрах сентября
Где-то под увядшею листвой.

В хмелю любой из нас угодник
Всех женщин, но во все года
Любовь приходит и уходит,
А выпить хочется всегда.

***

За пьянство осуждать негоже
Мужчину, истина в вине.
Рождённый пить, любить не может,
Особенно на стороне.

***

Любовь как вещи на перроне,
Когда за ней догляда нет.
Один любовь свою уронит,
А кто-то выглядит в момент.

***

Влюблённый мазохизмом болен,
Страдания свои любя,
По собственной свободе воли
Семь душ он тянет из себя.

***

Женитьба вам не...

Напиши мне письмо ни о чем.
Так хочу, чтобы утром конверт
Мне принес с сумкой в дом за плечом
Почтальон, разбудивши чуть свет.

На конверте в бутонах цветы,
И фамилия - ждет мой ответ.
На просторах огромной весны
В скучных окнах забрезжит рассвет.

Напиши мне письмо о себе,
Чтобы мог вслух ночами читать.
Я в ответ расскажу о судьбе
Вместе будем поодаль мечтать.

Может в Кинешме, может в Твери,
Твое сердце так строк моих ждет…
Зазвенит бубенцом у двери
Мой далекий и добрый...

Сегодня ты почти в умат,
Неадекватный адвокат,
Ты сам себе поставил мат
И выпустил струю.

Тебе стучат, тебе звонят,
Слюнявят баксы, точат яд,
Но это все не стоит трат,
Ты мир послал к бую.

Ты не Вольтер и не Дидро,
Но ты смотрел на мир хитро,
Пока хомяк посет добро,
Не слезть тебе с конька,
Но неожиданный финал,
Остановив безумный бал,
Ты заработал высший балл -
Твой памятник - века.

2
В карты играть - нельзя,
Дама побьет туза,
Больно - до синяков,
Больше - без дураков...

Мертвец порой живее всех,
Боль как цветок и плачет смех,
Достигнет ли небес
Мой ангел S.O.S.

Телом стою на земле,
А душа летит моя,
В птичьем косяке.

Перевернется весь мир,
Там свобода, мой кумир -
С ними налегке.

Жизнь заменяет пока
Мне журнал, где облака...
Успокойся, считай до ста,
Будь как все - пополняй счета
Но зовёт,
Но зовёт,
Но зовёт высота.

Здесь, в лотерее простой
Мой билет уже пустой,
Как пустой перрон,
Из меня хомяк плохой
Пища-офис-сон.

Мертвец порой...

Мне надо влюбляться, наверное, в день раз десять,
Босыми ногами под утро бежать по росам,
У берега Леты остаться с тобой раздетым,
Чтоб скрыться от тех, кто построить готов по росту.

Мне надо рождаться, наверное, каждый вечер
И плыть по фарватеру следом за звёздной стаей,
Разбитое сердце поставить на вечный нечет,
Со льдами Антарктики в южных морях растаять.

И если волна мои мысли накроет штормом,
И если пощёчины бич будет слишком хлёсток,
Сойду на перрон незнакомой совсем...

В походы мы с ночёвкой ходили много раз,
Футбольные речёвки учили у костра.

Все вместе мы орали, что нам писал физрук,
Но мы его не брали, он вовсе нам не друг.

Волчара он позорный, при отблесках луны
Жить могут без надзора крутые пацаны.

Не брали мы девчонок, от вечных их причуд
Они у нас в печёнках, а толку от них чуть.

Лишь главного немножко несли мы не спеша:
Палатку и картошку и спирт для куража.

При встрече на перроне ещё забьём косяк
Мы, Мария Петровна... и всё у нас...

Послушай доченька отца,
Мы жизнь прожили с мамой вместе.
Бывало всякое всердцах,
Но вместе миновали бедствий.

Не только мед двоим в семье…
Разлад встречается влюбленным.
На радость злую Сатане
Прольется дождь из глаз соленый.

Характеры не подогнать,
Как доски ровно для кадушки.
И не поможет больше мать-
Забыты старые игрушки.

Перешагнули тот рубеж,
Где все так было безмятежно,
Страна безоблачных надежд
Осталось на перроне - детство.

Обиды, злости саквояж
Нельзя хранить...

Черный снег под колесами набивает оскомину.
В пробках, в давках, в лифтовых шахтах,
подвешенный за позвонки,
я свинцовое небо трактую наскоками
поэтической кухни.
Отвечаю залпом на письма, звонки,
чтоб убить одиночество духа.
Провожаю стеклянный осколок реки,
в горизонте застрявший с дымком городским –
так пишется поздней осени утро.
Помню смутно –
сходить в магазин, оплатить электричество, телефон;
не записанный сон –
досмотреть;
чья-то смерть –
по расписанию
в вечернем эфире...