Пенный

Чуть слышен гул моторов,
Нос судна разрезает волны под собой,
Луна, тропинку света по низу сложила тонкою рукой,
Стук сердца замедляет шаг, когда с небес спустился тишины покров,

Волна журчит под днищем,
Мы ничего уже не ищем.
В объятьях южных ветерков,
Стою у борта без сложных дум и без оков,

Куда бы взгляд не обронил,
Везде без крайняя вода,
Она то манит, то зовет, о чем бы ей не говорил,
То за кормой вдруг вспенится, как пенится порой судьба,

Мелькают проходящие брега...

Шаг в лунные клетки окна… ничего не задела?
Нет, я не со злом, – посмотри: лучезарен мой взгляд.
Мне нравится клетчатый килт и горячее тело,
И твердь, чтоб на ней танцевать, танцевать, танцевать!
Я воздух, я облако, я – гор суровых дыханье,
И я расскажу тебе танцем, что значит полет.
Пляши! – понимай! – ощущай все ветра под крылами.
Нет крыльев? Есть сердце, которое в небо зовет.
Спит замок. Замшелые камни с горами едины,
А ты – ты живой, и под кожею пенится кровь.
Проснись – улечу...

Кружатся листья осенние.
Строки текут жёлто - пенные,
В танце судьбы с ветром жизненным.
Мысли витают капризные.

Принца мне встретить так хочется,
Хоть далеко от Высочества
Мне - нарисованной куколке.
Правда, сердечко в ней стукает.

Раз, два, три. Раз, два, три. Мальчик мой!
Раз, два, три, Раз, два, три. Пальчик свой
Вижу в кольце обручальном я.
И без тебя так печально мне.

Кружатся листья за окнами.
В строчках моих нету прока, нет.
Только слова в них блестящие...

Уснувшие в больничных койках боли, вы вспомните катетеры и трубки.
Обрезанные ногти были хрупки, ломались, но царапали до крови.
Прости мне беспокойные рассветы, я плохо сплю, когда сжимают стены.
Я плохо сплю в сиянии сирены, меня везущей в мир с другого света.

Лежащие в подушках мягких косы, вы вспомните металла косновенья
И лязг железа – нот высоких пенье, повисшее над остовом занозой.
Прости мне неподвижные упрёки, стекающие по шершавой коже,
Стекающие на алтарь, на ложе к Весне...

Как ни печально, но это закон –
Наше кончается время.

Спальных окраин железобетон
Выкормил новое племя -
Бледные всходы асфальтного крошева…

В сумраке лестничной клетки
Кто от таких ожидает хорошего?
Разве что сонные предки –
Тихие серые лохи…
Похоже,
Поздно хвататься за сердце,
Если ребёнок снимает в прихожей
Сбитые спереди берцы.

«В-общем, короче, реально в натуре!
Если понятье имеете,
Чисто-конкретно, всё будет в ажуре!»

Ботать по фене умеете?

Сколько же их...

Наташа

Брызгал дождь слепой с небес.
Радуга играла.
Листья сыпал старый лес.
Иволга кричала.
Зайчик прыгал по траве.
Бабочка дремала.
Белка пряталась в листве,
Лапкой умывалась.
Вот медведь в дупло залез –
Мёду захотелось.
Лапой – ложкой его ест.
Пчёлы загудели…
Волк на просеке, с лисой,
Шубки прогревали.
Ёж с ежатами домой
Меж травы бежали.
Гномик маленький на пень
Вынес свои краски.
И чудесный этот день
Он рисует с лаской.
Кисть в дождинку обмакнёт
И - в пыльцу цветочка...

Тонет зяблевая вспашка
В дымке утренней озёр.
Мокрядь синею рубашкой
Пеленает сонный взор.

Одинокий пень, скажи-ка,
Сколько было дубу лет?
Осокорь и ежевика
Солнца впитывают свет.

1999

Прошла весна, трава взрослела,
и зелень набирала цвет.
Она всё знала, что хотела,
ей мало дней, но много лет...
Она тепло любила, лето. Когда ещё,
играть ей ветром со старым небом.
Так хорошо
стать васильковым бездонным морем,
а белый клевер как пену волн
поднимет ветер и прямо к небу,
а небо свежим вернёт дождём.
Иль стать ей жёлтым, преярким солнцем,
пусть счастье лютиков – лучей
увидит небо и улыбнётся.
«Эй, небо, небо, лови скорей!»
Трава играла, смеялась летом,
ей всё...

Где застыл теплый мед солнца,
Где шумит прибой одиноких лугов,
Собирай мой воздух
Нектаром губ,
Собирай мой воздух
Ожерельями рук,
Средоточием взгляда, что вобрал
Влаги тенистой лесной
Родниковый кристалл,
Дождь ключевой…
Собирай мой воздух
Белоснежным сном,
Розовым садом души,
Сердца рассветной свечой…
Я там брожу крылатой весной,
Летом палящим, осенью спелой,
Зимней вьюгой горных вершин.
Влагой тенистой прольются леса,
Свежим дыханьем расстелется дождь,
Будь мне сестрой...

Там, за горизонтом, - острова.
Радуга меж ними в синем небе.
Холод их касается едва.
Горести давно уплыли в небыль.

Там, за горизонтом, - облака,
Лёгкие, пушистые, цветные.
Красками заморскими слегка,
Сильфы их окрасили, шальные.

Там, за горизонтом, - песнь ветров
Радостью струится безмятежной.
И на шелест золота песков
Брызжут нимфы пеной белоснежной.

Там, за горизонтом, - чаек крик
Сердца сон мечтою разрушает.
Волны изумрудные на миг
В жажде – с небом слиться - замирают...