Паутине

Мне не прикажет сердце быть с тобой вдвоём
Оно лишь скажет, что однажды мы умрём
На пепелище наших бренных душ
Оно, смеясь, опять зажжёт костёр
И ветер позовёт, и ночью будет бить грозой в лицо
И не с кем будет продолжать весь этот бесконечный спор
Ведь паутиной лжи затянут кружевами на губах твоих
Немой наш разговор….
Не мой наш разговор…

Сегодня явно вижу я, как тянется ко мне твоя рука
Из серости и сырости московского пустого дня – как тупика.
Как нежная твоя рука слегка подрагивает в темноте,
Опору ощутить пытаяся во мне…
И вот уже навстречу ты вся идешь ко мне,
Рутину и условность презирая, препятствия вмиг разметая!
Копилась долго маета – столетие дерьма –
И спала вдруг, как паутина, сорванная рукою двойника.
…паук иссяк, прослойка между миром и тобою больше не нужна!
Прямая передача сердца – цельности без края...

Вот и пришло на Кубань "бабье лето",
Позолотило листву тополей
И серебром паутины при этом
Окантовало кусты вдоль полей!

КРЕСТОВОСКРЕСЕН

Велик тот день, когда впервые
В Его молитву вы вошли,
Земля и небеса живые,
Созданья смертные земли...

Велик тот день, когда Он чашу
Сию приял – когда, с вершин
Спустясь, вошел в семью Он нашу
И как Учитель, и как сын...

Велик тот день, когда на гору
Он Елеонскую взошел –
И сразу перевесил Тору
Его живительный глагол...

Велик тот день, когда, Царь Славы,
Отца прославил своего,
И отступился сам лукавый,
Повержен кротостью Его...

Велик тот день, когда...

Унылый вечер осенью дождливой
Он как и ты, такой не торопливый
И под ногами грязь
И солнце светит как в последний раз
На сердце паутины ядовитой вязь
В пустых глазницах, что глядят куда-то вдаль
Давно уж смысла жизни нет
Засохший на столе стоит цветов букет
Я в глубине души ещё храню твоей любви портрет
Мне эту осень трудно будет пережить
Без твоего тепла…

Дачных дней, затейливая, вязь,
На задах, за рабицею, брус,
Гидрокортизоновая мазь
Успокаивает все укусы...
Дачных дней горчит, живой, глоток,
И рассветы тихо карауля,
Оплетает дальний закуток
Паутиною
Конец июля...
Он водой, с лимана, весь пропах,
Хлюпает в резиновых ботфортах
И, бренча ракушками в сетях,
В тени чертит, полукружий, хорды...
Голубянкой упорхнут они,
И на память только свет в оконце.
Лета, исцеляющие, дни,
Когда места вдоволь всем
Под солнцем...

Темница сырая, холод и мрак,
В углу паутина и плесень.
Вдали, за стеной, вой голодных собак.
Этот мир казематов мне тесен.

Недолго уже - до утра подождать,
А дальше - прыжок в неизвестность.
Всю ночь напролет жизнь свою вспоминать.
Впереди пустота и безвестность.

Мне сон не идет, горит все внутри
Пылающим огненным жаром.
Осталось мне жить только лишь до зари.
Кто бы вырвал меня из кошмара.

Утро. Отсчет на минуты идет,
Секунды, как воздух, вдыхаю.
Вот и все. Мне пора...

"Не знаю, мест я не нашёл, всё серо всё в тени,
в тумане, где сумерки и перепады света". "Кто
заслонил?" "Д.Д." (С приветом). Чашку он подн-
ял, пропел: «Мур-мур». Он слов не знал, напол-
нить не успели, за Игорьком, с соседней ели.
«В смысле?» «Соседи съели всё, зависли, зап-
или и ушли». Да, в добрый путь, не скажет снова
им, не потому, остался он один, не нужен, нико-
му, лучину он зажжёт, к окну присядет, серость,
тень, что паутиной затянула, и двор и улицу, спу-
гнула сон...

Август вошёл…с ним и Девы, и Львы.
В скромной квартире убавилось места.
Встал у окна, а вокруг головы,
Бабочка вьётся душою Невесты.

В свете Луны виден Яблочный Спас,
Тихо присел на диван колченогий,
Как визави, смотрит только анфас,
И по глазам видит в прошлом дороги.

Видит и в будущем…Осень светла…
Рыжеволосая будет Невеста.
Львица по крови и Девам сестра,
Прима театра и Альфа оркестра…

Бабочку Август оставил…в окно
Вышел безмолвно, и с ним его свита…
Краски...

-Не настолько я глуп, чтобы не замечать;
Твои мысли совсем поменяли полярность.
Как -то странно ты стала с постели вставать,
В твоих ярких глазах обреченность и вялость.

Не на столько я глуп, чтобы не замечать;
Твой простой макияж проявился по ново.
И одежды твои,надо правду принять,
Ты ,буквально, раздеться готова.

Не настолько я глуп, чтобы не замечать;
Твоя кухня сменила конкретно оттенки.
Стала яства заморские в пищу включать,
Ожидая все время оценки.

Не настолько я глуп...