Памяти зыкиной

И вновь по всей стране печаль.
И лишь песнь
Про оренбургскую шаль
Напоминает нам, что жила
На этой земле Зыкина Людмила.
Всем людям была
Она мила
И всеми любима.
И пела она
Душевно красиво,
Наша эстрадная дива.
И петь бы ей еще и еще,
Ведь сердце и душа
Не устали еще
Но годы, годы, годы -
Не уйти нам от природы.

памяти дань,
Яркий цветок,-
будущий плод

Памяти Моторолы.

Русский дух не задушить
Он вовек не сгинет
Бога в сердце не убить
Выстрелами в спину

Только русский человек
За семью спокоен
Мир, покой хранят вовек
Русские герои!

В сердце бережно храним
Мы героя пламя
Имя, золотом твоим,
Подполковник Павлов!

Ходят кони над рекою, ищут кони водопою,
А к речке не идут - больно берег крут.

Ни ложбиночки пологой, ни тропиночки убогой.
А как же коням быть? Кони хочут пить.

Вот и прыгнул конь буланый с этой кручи окаянной.
А синяя река больно глубока.

........................................
Как-то, лет семь назад, смотрел в очередной раз фильм "Бумбараш", в котором В.Золотухин исполняет эту песню, и показалось, что она немного не закончена. И тогда же решил "дописать" её окончание, интереса...

Не выходил, оставался сидеть на месте, жара,
июльская, и это не ради чего-то, а просто так,
по наитию, так хотелось или пресловутая лень,
ара, «подойди поближе, чтобы лучше слыш-
ать», если есть такая возможность, а если нет,
подожду, а как ты думал? (наполненность пус-
тоты, помешает опять?) если я и ты, не найдём
общей темы, теорема не будет открыта, хотя
наверно её нужно сначала сформировать, вер-
нее сформулировать, чтобы поддержать нашу
беседу, и отсутствие, слов, следа, как...

Вновь слышу Памяти я голос
До глубины души родной.
Звучаньем ласковым и нежным
Уводит вглубь веков с собой…

Там ширь полей, небес отчизна,
Там говор галок, шелест трав.
Родные души, светлы лица,
Любовь струится, нежный взгляд…

Рязань, Москва, душа моя там!
Какая часть осталась вам?
Душа, как пазл, частичек много
Собрать их все пытаюсь я…

Все вразнобой и струны сердца
Звучат не в лад и ум бузит.
Но только слышу голос этот,
Вновь камертон звучит в ночи...

И сразу струны...

Памяти дверь приоткрыта,
Воспоминаний сквозняк,
Ветром вернул что забыто,
Малый, но важный пустяк.

Вспомнил я то, что когда-то,
Сделал и тут же забыл.
И лишь сейчас вдруг с досадой,
Понял, как я неправ был.

И лишь сейчас — сквозь года,
Всё в другом свете увидел.
Понял, что глуп был тогда,
Что людей близких обидел.

Был я горяч как огонь,
Вспыхнув, всё жёг без разбора.
Был безрассуден, лишь тронь,
Рвал тут же нить разговора.

Памяти дверь не закрыть,
Но не изменишь что было...

Лечусь простором русским.
Врачуют здесь меня
И крики трясогузки,
И трели соловья.

Когда сердечку лихо,
Спасает эта синь,
Медовая гречиха
И горькая полынь.

Мне ива гладит плечи
И "здравствуй!" шепчет клён...
Ну вот и стало легче.
Я снова исцелён.

А помнишь, много лет назад -
Звенящий май, и солнце в луже,
И чистые глаза ребят,
С которыми по школе дружен.

И лебедь в парке на пруду,
И мамина лапша "по-флотски",
И "Смоков" хит What Can I Do,
Перекрываемый Высоцким.

Не знаю, чья виновна власть
И кто сие придумал средство:
Как будто бомба взорвалась
И разорвала в клочья детство.

И объясненьям - грош цена.
Читаю на могильных плитах
Друзей тогдашних имена,
Теперь безжалостно убитых.

И, поднимая к небу взор,
Грехи и беды...

О, фантазии Булата
торжества добра над злом, -
не исчезли все куда-то,
не совсем ушли на слом.

Просто выбыли из моды
в телогреечке простой,
затерялись через годы
между счастьем и бедой.

А без них душа – другая…
Хуже? Лучше? Да не спеть.
Друг о друге восклицая,
над оркестром не взлететь.

Где по облачным дорогам,
пока вертится земля,-
дарит Бог всем понемногу,
не забыв и про меня.