Пальцы

Плетение огней и пепел серебра...
Принять в себя всё то, что нами говорило.
Когда осознаешь бессилье, входит сила
И говорит заветные слова.
Я наклоняюсь к ней, к тончайшей капле яда...
Где черный шёлк звучит в сонетах алых губ.
Поэзия моя, ты - зеркало обряда...
Поэзия моя, ты - пальцы жарких рук.
Мой север, ты цветок, верлибр белой рифмы...
Мой юг, ты океан соленых влажных тел...
Где ветер нас ронял в те темные страницы,
В которых черный шёлк в беспамятстве алел.


© Copyright...

Эта ночь так нежна и невинна,
Спящий город растаял во тьме.
Путь до женского сердца не длинный,
Почему-то так кажется мне.

Поцелуи растопят прохладу,
Задремавшую всласть на плечах.
Ты подаришь себя мне в награду,
Чтоб любви разгорелся очаг?

И в ответ пальцы трепетно к коже,
Прикасаются, словно к огню.
Нет мгновений, пожалуй, дороже,
Что приводят порой в западню.

Но с тобой мы сегодня готовы,
Променять всё на огненный плен...
Календарь нам откроет день новый,
Мы улыбкой...

"А ты меня осою жалишь,
А ты... а ты..."
И пальцы падают меж клавиш
От слепоты.

"Вы так широк и элегантен,
Мой господин,
И музыкален, и опрятен,
А всё один."

"А ты меня совсем не знаешь,
Хотя томишь.
На позвонках моих играешь,
Киваешь лишь.

Да, деревянный я, упрямый,
И полон тайн.
Чего тебе? Сознайся прямо,
Разгадку дай!

Я жил один, и спал бесцельно,
И вдруг вчера
Была как выстрел огнестрельный
Твоя игра."

И плачет хор усталых клавиш
До хрипоты.
"А ты меня осою...

Любить... мой голос слишком слаб, чтоб рассказать об этом чувстве.
Может, встретишь ты Её босую, в один из дней, в холодной степи...
Может, Она придет, чтоб напомнить тебе имя смерти...
И даже если так, вспоминай его!

Женщина с ветвью омелы в руке,
Войдет в прозрачную воду твоей Строки...
И имя ей будет - .....

Голыми строчками по поверхности тела
Она начертит на тебе свои знаки,
Знаки принадлежности к Её огню.
Распятием дождя охладит тебя...
Звук ответит в тебе...
И ты напишешь...

А взойдешь — на краешке стола —
Недоеденный ломоть, — я ела,
И стакан неполный — я пила,
............., — я глядела.
Марина Цветаева.


И мне постелится постель из рифм,
Мне заплетут венки, вплетая букву в букву.
Я повернусь к тебе оставленным лицом,
Носимым кем-то и когда-то в слепке круга.
Нет ничего, что можно обещать,
И слезы тонут, и седеют травы,
И только руки у беззвучной переправы
Хотят звучать, хотят еще звучать.
Мой кровоток, твой блеск как прежде свят!
Измята...

Живя на грани рок-н-ролла,
Всё время хочется за край.
Душа свой страх не поборола,
И в ней февраль живёт, не май.

И этот холод весь снаружи,
Сковал и пальцы и глаза.
А ночью будет только хуже,
Мороз не всё ещё сказал.

Красивый город дарит грёзы,
Тем, кто ещё готов летать.
Чтоб видеть в облике угрозы,
Мечту приходиться распять...

Вся жизнь узором на ладони,
Кто эти линии поймёт?
За счастьем в бешеной погоне,
Нас рок-н-ролл переживёт.

15.09.2013

Вы бывали в «Шварценберг»? Славное кафе!
Закажите чашку кофе, сядьте в уголке…
На рояле вам сыграет старый виртуоз;
Пальцы гибкие сплетают кружева из грез!

Вы бывали в «Шварценберг»? В этот поздний час,
Мягкий свет и кружка пива успокоят вас.
Зеркала, холсты на стенах, в звездах потолок… -
И усталость, несомненно, утечёт из ног…

Нет приятней и комфортней места на земле,
Чем кафе, где эти фото, в рамках, на стене.
Дни бегут - как запах кофе, поднимаясь вверх...
Ах, как хочется...

Вечер. Хор. Нагота к наготе.
Голос бел. Тишина сквозна.
Закрывай эту странную дверь,
Закрывай... если тень легка.
Всё уйдет, всё трава, всё сон!
Властен звук, да слова мягки.
Что останется за темнотой
Кроме этой родной руки?!
Что крестила твою строку
Согревая её в ночи,
Что искала твою тоску,
Чтобы к ней подобрать ключи.
Пальцы ведали что творят...
Знаки скрещены...не молчи!
Растянувший тень твою в шрам
Разговаривал с красной строки;
Без обола, без клятв, без долгов,
Эти травы...

Твой теплый почерк...
Ветер междустрочен...
Твои слова - иероглифов звучанье...
Сними с меня корону этой ночью
Чтоб отлучить от тесноты молчанья,
Укравшая дыхание и шепот,
Блаженное непостоянство строчки...
Снег рифмы смазал
И оставил многоточья,
Наверное, на будущность бумаге.
И снова в голосе ночном безумен бархат.
Вес бабочки в себе превозмогая,
Где выгибает нежность твою спину,
Где ничего о близости не зная,
Ты ближе, чем ребро, молчанье, небо...
О, медленный язык, глаз...

Люби моё сердце, люби,
До десятого тела лети...
И это при живом то боге...
И это... поцелуем с плеч...
И это... орфографией бездонной.
Трогай, о Господи, трогай,
Десятую речь срезая ножом с пера
Оттачивая всевозможность.
Моё огненное, моё холодное, прекрасное моё,
Дверь закрывай, в неё вошла та, кто должна...
Нам были должны друг друга...
Теперь мы должны друг другу...
Вот в эту зиму, где позвонков ледяная святость,
Где боги спешились снегом,
Где нас осталось огненных лишь двое...