Остатки

Соседки бьются – друг на дружке
мужья их ждут, на поводке
собаки лают, в ржавой кружке
остатки пряностей, в еде
коровы трутся, бык в потуге
с кольцом в носу, кричит в узде
осёл домашний, шёл к подруге
стежком потайным, в темноте
ежата серые, в кольчуге
гребутся в ясли, по листве
грядёт прохлада, ветер к вьюге
как раз изловчится, к зиме
просторы вянут, лужи глубже
в лесной отраде, в неглиже
природа знает, кабы лучше
соседки бились – по земле…

-1-
В глуши здоровой сын небесный, как будто просто почивал
Обдумывая смысл событий, вращающийся карнавал
Направленный или как хаос бездарный или гений культ
Он был ужасен и коварен, завистлив, нагл, развратен, вздут

Невежествен, заметно бледен от истощающих страстей
Во имя гибели в сансаре от Господа не ждя вестей

И опускаясь хаотично глубже, ниже
Cгнивал зло душами-телами скрупулёзно
Осмысленно, подопытных избравши роль
Ошибочно, отчаянно и слёзно

Блистая красками немыми или...

День догорал
И догорало лето,
Умытое грозою на рассвете.
Нежданно улицу прохлада обняла
И мимоходом лето прогнала.

Совсем недавно
Воздух полон был тепла,
А нынче зябнет нос,
И грозовой раскат, и лужи вдоль бордюра,
И под зонтом печальная фигура.

Уж не по-летнему лохматы облака.
Земля чиста и грусть легка.
Незримою вуалью паутинка на траве,
Деревья - в золоте, а лужи - в серебре.

Чтоб убедить себя и всех вокруг,
Что время летнее иссякло,
Сентябрь вновь дождём унылым
Мир...

В своей прошлой жизни мы были волками
И знали всех в морду, в отличье от лиц.
И гладили лапами словно руками,
Мы шкуры любимых и близких волчиц.

Голодным волчатам в зубах приносили
Остатки того, что сумели добыть,
Мы были волками и это забыли,
Но только порой жутко хочется выть.

Я ныне не волк - нет рядом волчицы
И наша борьба не окрасит в кровь снег
Но только ночами я жду, что приснится
Вкус крови во рту и стаею бег.

И только ночами зовет полюбовно
Луна, что иными запомнила...

Пегий пес в долине горной речки
Только что доел остатки гречки,
От обеда стройки перепало,
Этого ему конечно мало.

Пегий пес с коричневою мордой
Лопоухий, ласковый, не гордый,
Ищет что-то, будто день вчерашний,
По повадкам видно, что домашний.

Он сейчас бежит в одну бригаду,
Косточки оставили ребята,
С другом повидаться надо тоже,
Друг на буровой у пса хороший.

Кормит по утрам его колбаской,
Чешет за ушами, гладит с лаской,
Что-то помнит пес уже такое,
Ждет, что друг возьмет...

Всё это было, было, было -
Беда и плачь вразноголось
И клевета, что пропалила
Всю жизнь российскую насквозь!

В те, богом проклятые годы,
У судеб был крутой излом...
Мог завтра стать “врагом народа”
Вчерашний Маршал и Нарком!

Под лязг затворов и эскортом
Немых натасканных собак
Остатки ленинской когорты
Бесследно канули в ГУЛаг!

Властолюбивый и лукавый
Иезуит с кавказских гор
Обрушил на страну кровавый
Всё пожирающий террор!

А на раздавленных обломках,
Где коршун начал...

Кто ты в сердце человека друг пребывающий
Августейший, наблюдающий его дела, наблюдающий его радости и печали,
Недвижимый, не заботящийся о боли, не заботящийся о смерти и судьбе?
Свидетель, что ты видел наблюдая этот великий слепой мир
Двигающийся беспомощно во Времени, кружащий на Колесе в Пространстве,
То всё же ты своей широкой Волей заставляешь трудиться наши сердца,
Мистический, - потому что без тебя ничего не может продолжаться во Времени?
Мы тоже, когда от понуждения...

Я еду в отпуск! Как же хорошо!
Улыбкой расцветаю постоянно.
А на душе как летний дождь прошёл
И смыл остатки осени туманной.
Уходит прочь весенняя печаль,
В надежде пригодиться снова где то,
А мне её ни капельки не жаль
Я всей душой люблю тепло и лето.
О, жаркие объятия песка
И нега серебристых волн прибоя!
Лишь вами излечима та тоска,
Которую зима ведёт с собою.
Прочь все печали! Солнце и жара.
И шоколад отличного загара.
Пришла моя прекрасная пора.
Как иногда для счастья надо...

Наше общество дарит нам право на смерть,
Неотъемлемое право на свободную смерть.
Отныне и впредь!
Мы не бесправное быдло.
Ведь у каждого есть его право на смерть.
Личное право на собственную смерть!

В своих профанациях, этномутациях,
Мутных, минутных, пустых реформациях,
Сквозь ретардации и обскурации
В ногу, к порогу своей эксгумации.

Смело — вперед! Только вперед!
Кто не успеет — тот не возьмет
Вечное, млечное право на смерть.
Наше общество дарит нам право на смерть.

И мы...

Он приметный, боевитый -
петербургский воробей!
Добывая хлеба крошки -
расторопней голубей!

На Фонтанке и на Мойке
всех ворон он не глупей. -
Не у урн он промышляя,
а в пивных средь алкашей..

В таре от хмельного пива
он найдет - без них нельзя ..
Вожделенные остатки, -
и под стол от них скользя!..

Воробьиный век проскачет -
не фигово и легко!
Крут, конечно, чижик-пыжик,
круче наш пострел его!

Арсен