Оконный

И, в белом вермуте сползающей луны,
топил печаль, мой собутыльник, август,
укрывшись зубчатой листвой душистых лип,
и тёмно-влажной глиной
стянув речные пояса.

Цвела густая ночь,
ты проходила мимо
лениво тлевших окон,
и, будто, улыбалась
вслед штрихам ветвей,
храня, на уголках горячих губ,
вкус лёгкого дождя
и тяжесть пепла.

Мы провожали летний сладкий дым,
и, словно, дети
расходились по домам,
искать прохладу сна
и тёплый ужин,
теряя нить повествованья
в прядях...

Знаешь, тебя устал я ждать
Ты пойми, что не блажь то, не доводы
Мне глазами куда-то бежать
Надоело в оконные омуты
Надоело смотреть за стекло
На рубеж свой безумный, последний ли?
Где девятый - не высоко
Где любить обещали намедни мы

Что обидное? Заживёт
Исцеленье в войне безусловностей
Говорят: то, что нас не убьёт
Придаёт нам терпенья и твёрдости!
Только я не из этой среды
По следам одинокого детства, я
Бегу от холёной судьбы
Оставляя её без наследства для

Души. Не спеши...

Они так любили друг друга,
Но встретиться не могли.
Злосчастною белою вьюгой
Летели их долгие дни.
Заполнили жизнь их слезы,
Отчаянно бились сердца.
А счастливы даже в грезах
Не будут они никогда.
Быть может, старуха, играя,
Их души с собой заберет.
И оба умрут, ожидая,
Но с ними любовь не умрет.
Быть может, они, страдая,
Друг друга ждут до сих пор,
И, может, они, вздыхая,
Стоят возле милых окон.
Стоят они, дни не считая,
Не зная, какой теперь век...
Ведь призраки не понимают...

Сад мой полон печали –
осень склонила ветви
в его просторном доме,
сердце согрев дождём.
Холод листвы причалил
в гавань оконной клетки;
крыш черепичные волны;
сепия глаз, как сон,
что паутиной вышит.
Осень сгорает ветром,
сад мой – свечи олива –
тенью колышется ветхой,
нежным шафраном спит.
Листья мостят дорогу;
тонкий дымок безлюдный,
тропок немых, играет
на остывающих углях.
Тонкий листок кленовый
сердце не обманул,
всё расписав, как будет,
в тёмно-коралловых нитях...

Влажные крыши
вслушиваются в небо,
как большеухие лисицы Калахари.
Впалые щёки подъездов
заливает осенний сквозняк.
Луна набухает
диском встревоженной кобры,
и падет
в тектонический
разлом сердца,
странствующего, одиноким койотом,
по пересечённой местности
города.
Ночь взметается
крыльями беркута
над синей дымкой фонарных глаз,
и ты улыбаешься
вслед ускользающим ноткам
летней пьесы,
сыгранной без тебя.
Один на один,
поздней-поздней дорогой назад,
в разбросанных пазлах...

Вечерний свет
льётся с уставших волос
слабеющим серебром сентября.
Плюс двенадцать выше ноля.
Порывистый ветер.
Рутина.
Молись за тех,
кто ненавидит тебя,
сердцем приветствуя дождь;
аритмией
падай в лужи
соседних окон;
пусть взгляд убегает
в туман чьих-то чёрных глаз,
как боль гонит лошадь вперёд.
Безмолвно
гаснет
близость
на кончиках пальцев,
роняя мягкую дрожь
в разлом тишины.
Молись за своих врагов,
я помолюсь за тебя;
не бойся собственных снов,
скоро выпадет снег...

Сжимала осень темные кварталы
В своих холодных призрачных руках.
И фонарей размытые овалы
Болтались, словно... луны на крюках.

Я брёл домой продрогший, одинокий.
По улице метался звук шагов -
Их отражали стены, водостоки
Навстречу выползающих домов.
Войдя в тепло подъезда, снял перчатки
И в тусклом свете молча закурил;
Прозрачный дым клубился на площадке,
Соприкасаясь с жесткостью перил.

Пронзив ключом насквозь стальные двери,
Не разуваясь, в комнату прошёл:
Уют постылый в...

Снова осень, снова осень, снова осень.
Разгулялась, расплескала в небе просинь.
И босою под дождем бредет девчонкой
В гуттаперчевой раскрашенной юбчонке.

Осень - праздник - золотые украшенья.
Паутинок серебристых восхожденья.
Прямо в небо, где крылатой ровной стаей
Журавли над рыжим полем пролетают.

И поют они, прощаясь как Огинский.
Полонезом, воспевая путь не близкий.
Но всплакнет наверно в стае шумной кто-то
По оставленным туманистым болотам.

Почему- то в этот праздник чаще...

Время безвременья
срывает банк –
закулисная ночь, занозистый ветер,
закоренелый парк,
заросль погасших окон,
затворничество чердаков и крыш,
заражённый осенью воздух,
защёлка
стальной тишины…ть-ш-ш-ш-и-х…
Чуть слышно,
крадётся мышью душа,
перебирая зернистое небо;
высокоствольный рассвет луны,
затянувшись муаровой раной,
сны вышивает
на коже облупленных стен…
Присядь на дорогу,
наслаждаясь последним вздохом
печали.
Пусть огонь-златоуст,
с зыбкой поверхности глаз,
намекнёт...

По листьям ветер, по земле, босой,
Сквозь жёлтый лес осеннего тумана
Танцует блюз стремительно-живой,
В нём слышен вальс берёзовых сопрано.

В сафьяновых сапожках в бубенцах
Стучится каблучками на забаву
Весёлый ритм, и вьётся по садам
Щебечуще-малиновое танго.

Ах, этот блюз ворвавшихся степей
Из маковых долин свободной вести,
Снимая паутины всех мастей
С окон надежды сказочных предместий.

И дунув на сорвавшийся листок,
Прощанья взглядом говорит - спасибо!
За те мечты, что...