Окаменелость

Родина!
Тихий сад, где у тына алеет смородина,
Родина!
Островок за излучиной быстрой реки,
Родина!
Возле дедовской кузни сухая колодина,
Родина,
По апрелю лазоревые ручейки.

Родина!
Дар судьбы, что дороже и злата и ордена,
Родина!
Две души, две надежды, сращенные встык,
Родина!
Пусть тебя не коснется любая невзгодина.
Родина!
Пусть звучит горделиво священный язвк.

Родина!
Ты опорой судьбы и души на добро дана.
Родина!
Кто остался без Родины – жалок, убог...
Родина!
Я в...

Как приятен у камина,
треск поленьев, крас углей,
пламень золотоигривый,
Когда вечер гуталином
тьмы густой стучится в дверь.

Обрамляет теплотою
стен окаменелый дух
жар огня, скользну ладонью
по его искрящей кровле,
смолкнет часом все вокруг.

И останутся, лишь двое
в этом мире, я и он.
Тот кто сердца ждал покоя
подпалит истомным зноем
дня усталый небосклон.

Не слышу я… Холодная и злая….
И сердце навсегда окаменело….
И боль ушла, горячая, тупая….
И я забыла все, чего хотела….

Не взмоешь в небо…. Крылья потеряла….
Утратил мир слепое притяженье…
Я утонула в море лжи и яда….
Любовь опять потерпит пораженье….

И что слова…Глаза давно остыли…
Черствеют души, леденеет пламя….
И там, где раньше счастливы мы были,
Тоска и боль, и пропасть между нами….

Белый лебедь, плавающий в озере, грациозно чистит свои перья.
Внезапно он встрепенулся и, расправив крылья, устремился в небо.
Это моя мечта.
2.
Ворон, сидящий на суку, клюёт свою пищу.
Огонь времени пожирает мгновенья, разбрасывая их пепел по былому.
3.
Яркий рассвет наступает на пятки ночи.
Будущее приходит.
4.
Туча уносится ветром в даль.
Настоящее уходит в прошлое.
Как жаль.
5.
Сокол, парящий над землёй.
Во взмахе крыла живёт дух ветра.
Я мчусь, обгоняя мысль.
6.
Слышен...

В сиреневых лучах твоей весны
Я разбредаюсь дивным лесом
Через брильянты бирюзовой тишины
Я снова возвращаюсь в тело

На волнах океанских гребнем вьюсь
С ума сводим влечением истомы
В небесных зеркалах жемчужиной свечусь
Прозрачным водопадом в бездны омут

Пылинкою в кусочке янтаря
Застыл на три тысячелетия
Нефритовым звучанием родника
Сбиваюсь в ритм космического ветра

Средь тлеющих углей переливаюсь перламутром
В закатном оперении небес
Рассеяно проистекаю бледным утром...

нет не роптай и не клени судьбу
не бейся зря об стену в гневе
не говари что не живу
коль смерть приблизилась к тебе

нет небейся лаваю вулкана
и не беги к морю ты быстрей
не освабодитса гнев от пара
не вернЁщ уже ушедших дней

нет не плыви против теченья
судьбу несбрасывай с горы вниз
единственное в жизни свиданье
всегда и сполняетса лиш со смертью улыбнись

нет не клени окаменелые губы
и не бросай под ноги слова
иной порой своиже мысли
строже срашного суда

нет злою любовь...

Давно мой сон потерян, и к Жизни интерес...
Всё меньше верю в сказки!.. И ощущаю стресс...
Давно мечта о Встрече навязчива, как бред...
Всё реже,.. тише Радость... Всё чаще,.. больше бед...

Звонки и разговоры - единственный приют…
В них откровенья, споры, но это не Салют!..
Подделкой процветает вновь виртуальный мир...
Реальность, вытесняя, господствует эфир...

Держа в ладонях Сердце, Тебе его несу!..
Твоё окаменело... - своим Тебя спасу!..
Теперь привычно бьётся оно для нас...

Жожо,
Вот блондинки и смех
И вино молодое
Рад тебе сообщить –
Эта ночь будет жить
До рассветных лучей…
Жожо,
Вот послушай – спою
О далеких морях
Где бретонцы плывут
В вожделенный Сан Каст,
Сквозь дожди и туман…

Смерть возле нас, Жожо, но ты поешь
Смерть возле нас, но ты живешь…

Жожо,
Сегодня как всегда
Мы вновь войну затеем
Возьмешь ты Сан-Лазар,
А я – на свой Олимп
Торжественно взберусь…
Жожо,
О юных стариках
С тобой ведем беседу
Мы оба видим, что
Весь мир окаменел...

Самуил священник в Раме умер.
Был высокий он авторитет,
При царе Сауле в ихней Думе
Возглавлял Духовный комитет,

Что-то типа нашего Синода.
Волю Господа тот жрец творил,
При большом скоплении народа
Он Саула выдвинул в цари.

Оказался выбор тот поспешен.
С верой недобор был у царя,
Был к тому же он слегка помешен,
И копьём швырялся почём зря.

Неврастеник, впавший в паранойю.
Что с таким диагнозом ловить?
К выполнению царёвой роли
Идеально подходил Давид.

Проявлял особое он...

Он был красивый армянин,
Интеллигентный, чуткий, мудрый,
Но август горький как хинин,
Ворвался в жизнь к нам сыном блудным.
Бригада опытных врачей,
Исполнив долг, стремилась к дому,
А следом двое лихачей
Неслись гулять по Левбердону.
Вдруг ошарашил визг сирен-
Толпа людей, гора металла
И чья-то сломанная тень
У бровки руки разметала.
Врач, если он конечно врач.
Не притворится крепко спящим,
Напрягся весь, трубит трубач
Сигнал на помощь пострадавшим.
Где в этот день Ментов...