Огонь той любви

Любовь как вина из подвала,
Она чем старше, тем вкусней.
Ты мне с годами милей стала,
В тебе, смысл жизни всей моей.

В тебе, исток мой вдохновения,
В тебе, любви моей мотив.
Он вечность, жаркого мгновения,
Хранит, огонь её вместив.

И без тебя меня не станет,
Мне будет белый свет не мил.
Давно мы целым стали — нами,
Я до тебя, лишь был — не жил.

Люблю — без пафоса — навеки,
Люблю — без громких слов и фраз.
Нет силы бОльшей в человеке,
Чем пыл любви, что вспыхнул в нас...

Мне о любви сказали всё ресницы
Твоих бездонных, грустью влажных глаз,
Как много в них тоски глухой таится,
Обманутых надеждою не раз.

Мне о любви сказало всё дыханье,
Прерывистое, рвётся из груди,
И губ, истосковавшихся, лобзанье,
И голос тихий: "Всё уж позади"

Мне о любви сказали твои руки
Так долго не ласкавшие меня,
И сердце, жить уставшее в разлуке,
Как путник, долго жаждущий огня.

Не говори мне о любви ни слова,
Я твой огонь, согревший тебя снова.

Вечный огонь-
Память.
Сердце солдата
Рвётся
Чтобы все помнили
Ярость,
С ней он за нас
Бьётся.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2011

Я подарю тебе огонь.
Нет, он не жжёт, а согревает.
Раскрой и сердце, и ладонь,
Его прими, пусть помогает

Тебе жить, в радости храня
Сейчас, былое, то, что будет.
И пусть горит его заря
Всегда в тебе. Средь скучных буден.

© Copyright: Надежда Мунцева, 2019
Свидетельство о публикации №119121902435

***
В очаге огонь
нисколько не спасает
от, мертвящего все члены, сердца холода…

Та же пропасть
отделяет «сытость духа»
от духовного спасительного голода.


***
Соизмерима расстояниям
меж звёздами, разбросанными
по всему Творению,

орбита духа своего – из тех орбит,
не поддающихся
земному наблюдению!


***
Иль не творение добра, по сути,
вопреки всем прочим
иллюзорным упованиям,

есть то единственное,
то, что можно противопоставить
всем творимым злодеяниям?

ПринайтОван цепями к рифме,
В рудниках стихотворных, за "тачку".
Крив рифмованный мир, как в призме…
Мне б сто грамм, для души... из заначки!

Я за душу пытаюсь трогать
Сам себя, как корову за вымя,
В меру нежно, но в меру строго.
Направляю в огонь иль в полымя

Моего седого Пегаса,
Что оседлан, столь мною нахально.
Вдохновение плавно гаснет -
Норовиста коняка... печально.

Улучшая стихов «породу»,
Сладострастно насилую Музу,
А потом принимаю роды
У души...

Боль улеглась… Осталась пустота…
Не ограниченная точкой бесконечность,
Не режут больше слух твои слова,
Не жжет сопровождающая их беспечность.

Я просто постарел еще на осень,
С тобою потеряв и часть себя,
С деревьев торопливо листья сносит,
Бродяга-ветер… Дует вне себя.

Растреплет волосы осеннею прохладой,
Остудит голову, проветрит мою грудь,
И не оставит в ней ни капли яда,
И укрепит, чтобы продолжить путь.

И может быть под небом моросящим
Печальным бисером, я улыбнусь тебе...

Зажатый до точки, пружиной песочной,
Я выпускаю реальность из рук.
Но, что же так ломит, нежностью сочной,
В Твоем дыхание Я слышу испуг.

Что Ты молчишь, разве то вечность
Нет. Просто побег от чернеющих вен.
В этом растерзанном мире беспечности,
Я не заставлю ждать свой расстрел.

Я балладу сочиню о любви,
И к ногам твоим брошу листы.
Будут полными мечты.
Все строки, что читаешь ты.

Быть может, ты ее поймешь,
Быть может, нет. Тогда, ну что ж,
Ты просто мимо них пройдешь
И скажешь: мне смысл не пригож.

А те слова написаны тебе,
Любовь, мечты, огонь души.
И вспомнишь вдруг ты обо мне,
Как хорошо в ночной тиши,

Как я сладка, как я любима,
Как я люблю, и любишь ты.
И соберешь ты все листы,
Где я храню свои мечты.

Как поджигаешь в памяти страницы?
Листай скорей, быть может не сгорю.
Уж коли суждено опять влюбиться,
Блокнот открою новый к сентябрю.

Его листочки глянцем не заблещут.
Не золоченым будет переплет.
Он станет новой и практичной вещью,
В которой будет все наоборот…

Начну его, пожалуй, с многоточий...
Ты намекнул бы мне немножко хоть,
А не давал бы новых полномочий,
Чтоб не спугнуть чуть тлеющую плоть.

Пером златым писать нам будет чуждо.
Мы карандаш заточим на двоих.
И...